Автор Андрей С.



Ночь опустилась на землю тихо и незаметно, очертания далеких гор скрылись в синей мгле, зажглись первые, неяркие звездочки. Лошадь фыркнула и переступила ногами, звякнув копытом о камень. Он встряхнул головой, отгоняя дрему, нужно было ехать дальше. Но, старая пегая кобыла воспротивилась, она опустила морду и уперлась передними ногами в землю, всем своим видом показывая – я требую отдыха. Обругав лошадь, он спешился, камни, громоздившиеся один на другой, были отличным убежищем на ночь. Расседлав лошадь, он привязал к ее уздечке веревку, зацепил ее за большой камень и отпустил лошадь пастись. Вытащив из седельной сумки холодное мясо, он поел, глотнул воды из фляги и растянулся на земле, глядя в звездное небо. Звезды мерцали над его головой, царила полная, отчасти ненормальная, тишина. Хрумканье лошади, перестук ее подков, его собственное дыхание, было отчетливо слышны. Громады камней, высились в темноте, выделяясь на фоне звездного неба черными пятнами. Лошадь прекратила жевать, что-то неуловимое нарушило ее покой. Подняв голову и насторожив уши, кобыла всматривалась в темноту между камней. Он наблюдал за ней, повернувшись на живот, рука невольно потянулась к арбалету, но лошадь опустила голову. Отвернувшись от камней, она продолжила жевать, он положил голову на руки и предался мечтам. О том, как он приедет, как встретит его семья, которую он не видел уже целых 15 месяцев. Сестренки, наверное, уже невесты, когда он уезжал, им было 14 и 15 лет. Звезда прочертила небо, вспыхнув яркой полоской, он проследил взглядом ее полет, она скрылась за камнями и погасла. Луны не было, небо было черным, звезды сияли как миллион маленьких свечей, он чувствовал, что сон одолевает его. Вытащив одеяло, он завернулся, и лег, прижавшись спиной к большому валуну. Сколько он спал, он не знал, вздрогнув, он открыл глаза, небо было темно-синим, все вокруг было окутано туманом, в котором смутно угадывались камни исполины. Туман скрывал все вокруг, он свистнул, но к его удивлению, лошадь не отозвалась на привычный зов. Встав, он прошел по направлению к месту, где он привязывал кобылу. Седло лежало на земле, где он и оставил его, арбалет, фляга, все было на месте. Пройдя дальше, он нашел камень, к которому привязал лошадь, веревка была оборвана. Следы копыт кобылы, ясно отпечатавшиеся на влажной земле, уходили по направлению к камням.
- Тупая скотина! – он ругнулся на лошадь, и подобрав веревку направился по ее следам. Дойдя до первого круга камней, он огляделся. Следы лошади проходили внутрь круга. Туман стал еще гуще, небо постепенно светлело.
Он свистнул, ответа не последовало, лошадь не отзывалась. Легенды его деревни, которые он слушал в детстве, гласили - что в камнях, в третьем, центральном круге, когда-то, очень давно, злой черный маг приносил жертвы своим темным богам. Души убитых, бродили по ночам между камней, а в новолуние, забытые людьми темные боги, появлялись и сами, заманивая неосторожных путников, и забирая их души себе. Пройдя первый круг, он остановился. Следы лошади исчезали на границе второго и третьего кругов, Он осмотрел землю, вот отпечаток ее правой задней ноги, она переступила камень, и …………..
Страх ледяной волной прополз по спине, отпечатков копыт во втором круге, уже не было. Он остановился, и растерянно осмотрел землю еще раз, следы исчезали на границе между неровно выложенными камнями. Джеймс был смелым парнем, но это открытие его потрясло. Постояв, он не решился зайти в границы второго круга. Вернувшись к месту стоянки, он благоразумно решил дождаться рассвета. Прошло два или три часа, наконец, первые лучи солнца, озарили серые вершины камней. Взяв арбалет, он проследовал по тому же самому маршруту. Солнце медленно поднималось, но туман становился все гуще, скрывая камни на расстоянии вытянутой руки. Он прошел во второй круг, и двинулся вперед, следов не было. Дойдя до первого круга, он с трудом протиснулся, между двумя огромными серыми, источающими холод камнями, и оказался в центральном круге. Туман не мог скрыть огромной, черной, базальтовой плиты, лежащей на двух валунах.
- Это, наверное, и есть, тот самый алтарь – Джеймс проклинал лошадь и туман, силясь разглядеть в тумане хоть что-то. Обойдя алтарь, он остановился перед плитой, гладкая черная поверхность, была отполирована веками и природой. Казалось, плита живет своей, неведомой жизнью поглощая свет и играя отблесками на солнце. Любопытство пересилило, Джеймс нагнулся над поверхностью, всматриваясь в свое отражение. В плите отражалась его взъерошенная голова, и часть серого с голубым неба. Но чем дольше он всматривался в нее, тем темнее становилось отражение. Небо, ранее отражавшееся в плите, исчезло, гладкая матовая поверхность камня стала совершенно темной. Джеймс, как завороженный наблюдал за тем, как его отражение изменяет свой вид. Сначала оно было таким, каким он видел себя везде, потом оно стремительно начало меняться. Как будто годы летели как минуты, он с ужасом наблюдал как из молодого парня, он превращается в длинноволосого, седого старика. Оцепенение спало, с криком страха он отшатнулся от плиты, и принялся ощупывать лицо.
- Черт, привидится же такое! – Джеймс вновь заглянул в плиту, на него смотрело молодое испуганное лицо, его лицо.
- Проклятье! – он нервно хихикнул, и отвернулся от камня, осматривая внутреннюю часть круга. Ничего примечательного он не обнаружил, и снова, повинуясь любопытству, он склонился над плитой. Солнце зашло за тучу, стало намного темнее, Джеймс смотрел на поверхность камня, который становился все чернее и чернее. Его отражения в камне не было, он видел огромную, изрытую трещинами долину. Из земли вырывался пар, земля была черной, как будто опаленной страшным пламенем. Панорама изменилась, он видел эту же самую долину, но как будто с высоты птичьего полета. Внизу копошились фигурки, там шла война. Рыцари на лошадях, в доспехах, скакали по черной земле, перепрыгивая через трещины. Отчетливое ржание, и лязг железа, крики и стоны, он видел как отряд рыцарей, провалился во внезапно разверзшуюся землю. Картинка переместилась, из-за отрога горы выехал всадник, черный жеребец под ним напоминал исчадие ада. Горящие огнем глаза, и копыта высекающие искры из камней на которые он наступал, напомнили Джеймсу сказание о Короле призраке. Всадник, укутанный с ног до головы в чёрные одежды, не подавал никаких признаков жизни. Рыцари, перестроились и направились к нему, но он неподвижно сидел на жеребце, который казалось, превратился в камень. Лошадь не шевелилась, ожидая сигнала от всадника. Наконец, когда отряд рыцарей, был уже совсем близко, черный всадник выхватил меч. Лезвие светилось черным светом, он стекал по мечу и поглощался перчаткой всадника. Жеребец взвился на дыбы и выдохнув из ноздрей искры устремился к отряду, рыцари не сумели противопоставить ничего черному призраку. Лезвие его меча, излучая черный свет, забирало души людей одну за другой. Джеймс видел, как тонкие голубоватые молнии, покидали тела рыцарей и вливались в лезвие меча Черного Короля. Предводитель рыцарей, седовласый пожилой человек, и Король Призрак остались вдвоем. Лошади кружились на месте, не смея подойти ближе, предводитель рыцарей поднял глаза к небу:
- Я отдаю Богам, то, чего ты жаждешь!! – его рука описала круг и разжалась. Предмет, сверкнул в воздухе, одновременно с воплем Короля призрака. Джеймс, повинуясь инстинкту, и живости стоящей перед глазами картины протянул руку, и поймал то, что бросил предводитель рыцарей. Последнее, что он увидел в плите, это горящие синим огнем, глаза Короля смотрящие на него. Видение растаяло, Джеймс, стоял тяжело дыша. Туман рассеялся, солнце стояло в зените над камнями. В плите, несмотря на яркое солнце и синее небо, не отражалось ровным счетом ничего. Гладкий матовый, отполированный камень был черен и пуст. Пот стекал со лба, болела рука, у него было ощущение, как будто он целый день таскал камни в Йоркской каменоломне. Боль в ладони, стала сильнее, разжав пальцы, он увидел, что сжимает острый, темно красный камень.
- О, черт!!!!!!! – Джеймс отшвырнул камень, прокатившись, он остановился на середине плиты. Багрово-красный камень, сверкал, как капля запекшейся крови, на черной гладкой поверхности древнего алтаря. Джеймс, готов был убежать, но практичная жилка, унаследованная им от отца, заставила его остановиться. Камень был драгоценным, и стоил кучу серебряных монет. Подумав, он вернулся к плите, и взял камень. Запихнув его в сумочку, висящую на поясе, он выбрался из камней. Дойдя до места стоянки, он напился воды, и доел сушеное мясо. Сложив все, он оставил седло под камнями, и направился в сторону своей деревни, до которой ему оставалось 3 часа езды на лошади. Пешком, он рассчитывал добраться до дома к сумеркам. К вечеру, порядком уставший Джеймс, увидел свою родную деревню, в которой он родился и прожил до 19 лет. Спустившись с холма, он собрал остаток сил, и быстрым шагом направился по знакомому лугу. Пройдя по улице, он остановился перед, до боли знакомой калиткой, в окошке был виден свет свечи. Открыв калитку, он вошел во двор, пройдя в сени, он наткнулся на большой сундук, наделав немало шума, он, наконец, открыл дверь. Ворчливый голос раздался из-за печки:
- Кого там носит по сеням? Мария, бессовестная девчонка, ты до сих пор не ушла к корове?
Джеймс остановился у притолоки:
- Это я, мама.
- Кто там? – немолодая женщина вышла из-за печки, вытирая руки о фартук.
- Джеймс!? Боже, сынок!!! Ты вернулся! – забыв обо всем, мать прижала к себе сына. Она ощупывала его, как будто не веря, что это он.
- Это я мама, я вернулся! А где же отец? Сестры? – он огляделся, но комната была пуста.
Мать вытерла глаза уголком фартука, и села на табуретку.
- Отец умер, Джимми. Умер 2 месяца назад, он заболел лихорадкой. Мария и Линда дома, девочки в хлеву, корова пришла с пастбища, свиней кормить нужно. Так и живем, втроем, теперь вот ты, вернулся. Мужчина в семье теперь ты.
- Мама – он не договорил, девушка вошла в комнату и застыла на пороге. Минуту она рассматривала его, а потом, бросилась ему на шею:
- Братик!!?? Наконец-то ты приехал!
- Линда? – он не узнавал ее, из гадкого нескладного утенка, она превратилась в красавицу.
- Это я!!! - Сестренка прижалась к нему, и он ощутил гордость, у него такая красивая сестра!
Мария мало изменилась за время его отсутствия, она осталась все такой же, милой и скромной, какой он ее помнил. После всех треволнений встречи, они поужинали, и он рассказал о потере лошади, и своем видении в алтаре, благоразумно не упоминая о камне. Мать глубоко задумалась, и произнесла:
- Девочки, идите спать. Мне с Джимми нужно серьезно поговорить.
Девушки возмутились, но мать была непреклонна. Пожелав им спокойной ночи, они ушли в свою половину дома. Мать села напротив сына и строго посмотрела ему в глаза:
- Джеймс, ты все мне рассказал?
- Да – он решил не упоминать о камне.
Мать глубоко вздохнула, он знал, что она так делает, когда чем-то очень встревожена. Ее пальцы теребили край скатерти на столе, она молчала.
- Мама, что случилось?
- Джим, я расскажу тебе очень давнюю историю. Обещай мне, что ты не будешь меня перебивать, и спрашивать.
- Мама?
- Ты выслушаешь меня? – она ждала ответа, ему ничего не оставалось, как согласится с нею.
- Это было очень, очень давно, я была еще маленькой девочкой. Мой отец, как ты знаешь, твой дед, содержал таверну. Однажды ночью, была страшная гроза, мне было страшно сидеть в своей комнате. Я сидела у камина в большом зале, и глазела на приезжих. Они рассказывали всякие истории, мне было очень интересно их слушать. В то время в нашей таверне, собирались почти все мужчины нашей деревни, после работы они приходили выпить по кружечке эля, и послушать всякие новости. Я слушала какого то старика, он рассказывал о каких то шарлатанах, о том как они обманывают людей. В это время на двор заехал еще один гость, отец был занят, и попросил меня и брата, принять лошадь у гостя. Брат взял у него коня, бедное животное едва стояло на ногах от усталости. Он отвел его в конюшню, а я понесла туда ведерко овса. Лошадь была вся мокрая, я занесла и высыпала овес, и вернулась к камину. Новый гость, сидел около камина, я села недалеко от него. Отец предложил ему эля, и ужин, он отказался, продолжая сидеть около огня. Я хотела послушать, что будет рассказывать новый гость, но он не вступал в общую беседу. Старик продолжал тему, начатую им, теперь он перешел к магам. Он рассказывал о шарлатанах, которые называют себя магами, вымогая деньги у простого люда. Новый гость, прислушивался, а после произнес :
- Вам не дана магия, ибо не дано человеку владеть даром богов.
Я наблюдала за ним, а он встал и пошел к двери. Любопытство всегда было моим пороком, я отправилась вслед за ним. Он вышел во двор, и прошел к конюшне, лошадь приветствовала хозяина ржанием, я спряталась за тюк с соломой. Он подошел к коню, и провел руками по его бокам. Я не поверила своим глазам! Лошадь, полчаса назад изнемогавшая от усталости, стала похожа на застоявшегося боевого коня. Он снял с нее недоуздок, и вскочил на ее спину, капюшон откинулся, открывая его лицо. Я с трудом удержалась от вопля! Его глаза светились, а глазницы были пусты как у черепа. Лошадь взвилась на дыбы и пронеслась на улицу, больше я его не видела. То, что рассказал ты, очень напоминает мне, о том госте. Если это он и есть, то оно может посещать и наш, мир.
- Мама, я не думаю, что ты видела его!- Джеймс вскочил и прошел по кухне. Мать наблюдала за ним. Он сел и посмотрел на нее:
- Ты ведь не думаешь, что это был он?
- Я не знаю Джимми, не знаю.
Мать прошептала молитву и перекрестилась;
- Не к ночи поминаем мы нечистую силу, Джим. Иди ка спать, устал ты, сынок.
Мать проводила его в его комнатушку, подождав пока он ляжет, она потушила огарок свечи и вышла. Джим поворочался, но молодой организм, требовал отдыха, несмотря на все пережитое он уснул. Ночь прошла, а утром он включился в жизнь своей семьи. Нужно было сделать много работы по дому. Поправляя ветхий заборчик, он наблюдал за улицей, вот из соседнего дома, вышла на улицу их соседка, девчонка, которую он в детстве таскал за жиденькие косички. Платок, повязанный на голову, не скрывал ее шикарные, длинные светлые волосы, она повернулась к нему:
- О, Джеймс, я рада, что ты вернулся. Твоим сложно одним.