Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
пятница, 03 мая 2019
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
Утро было веселое и яркое, чирикали воробьишки и ругались сороки, над полянкой залитой солнечным светом порхали бабочки. Дверка в засохшем пне открылась, на криво прибитом пороге появился маленький человечек, одетый в пеструю безрукавку и залатанные короткие штанишки. Он покрутил головой украшенной весьма длинным носом и маленькими желтыми круглыми глазками. Смахнув неровно постриженные волосы с лица, он уставился на порхающую зеленую бабочку
- Разлетались тут всякие! А ну кыш отсюда пакость зеленая!
- Хам! – пискнула бабочка, взлетая выше и усаживаясь на цветок растущий возле сухого пня. Человечек вытащил из кармана смятую шляпу, стукнул ее о коленку и нахлобучил на голову. Спрыгнув с крылечка он бодро зашагал в лес, голые пятки приминали траву и первые весенние цветы. Из-под травинки выглянула гусеница
- Под ноги смотри! На хвост наступил!
- Подбирай хвост! Разлягутся тут! – буркнул человечек исчезая в траве.
- Наглец! – крикнула ему вслед гусеница, человечек даже не оглянулся. Войдя в лес, он поморщился, глядя на две широкие колеи от крупных колес. Грязная мокрая дорога была изрыта широкими колеями, в них стояла вода. Обойдя колею человечек прыгнул через лужу, приземлившись на мокрую глину он шлепнулся в грязь. Поднявшись, он бурча смахнул грязь со шляпы и штанов. Оглядевшись, он погрозил кому-то кулачком
- Ездят тут всякие! Надоели!
- Что ты вечно бурчишь? – из лужи высунулась большаязеленая голова с выпуклыми глазами – Солнце светит, тепло! Радуйся жизни!
- Нечему радоваться! – человечек остановился и ловко запрыгнул кочку среди лужи – Вылезай давай! Разлеглась тут!
-Где хочу там и лежу – проворчала лягушка – это не твоя лужа!
- Это мой лес, лужа в моем лесу! Моя лужа!
- Нет моя – квакнула лягушка – иди куда шел!
- Вот поедут эти грабители и раздавят тебя! – возопил человечек запуская в лягушку шишкой, та недовольно квакнула, но из лужи выбралась. Да как вовремя! Земля содрогнулась, мимо прогрохотало металлическое чудовище, огромные колеса расплескали лужу, облив их грязью, в довершение чудище выпустило облако черного дыма. Человечек погрозил удаляющемуся чудовищу кулаком
- Воры! Я вам покажу, как мой лес воровать! Понаехали тут! Еще воздух портят!
- Ну и вонючки! – чихнула лягушка и запрыгала прочь – Дядюшка водяной тебя искал!
- Занят я – буркнул человечек –надобно лес стеречь от вандалов! А то ишь ты, понаехали тут!
- Лешаки лес стерегут – проскрипел чей-то голос с дерева – а ты чего ни свет ни заря поднялся?
- А чегось нынче кикиморы на деревьях делают? – ехидно поинтересовался лесовичок – Твое дело в болоте сидеть!
- Сам сиди!! – огрызнулась кикиморка спуская тощие ножки с ветки – Я делом занимаюся! Ищу гнездо!
- Новую шляпку хочешь? – человечек шустро отпрыгнул от летящей в него увесистой палки – Ты чего мать? Сдурела?
- Птицу поселить надобно, крыло у ей – проворчала кикимора – В болото её не потащишь!
- Гнездо на осине есть – крикнул лесовичок улепётывая от летящих в него шишек – Хватит швыряться!
- Вредина! – кикимора подобраласвоююбкусплетённую из травы углубляясь в заросли дикой малины. Лесовик показал ей язык и пошёл дальше. Миновав вырубленную полянку, он сокрушённо покачал головой
- Такие деревья гробят почём зря, сволочи! Вот доберусь я до вас!
Мимо прогрохотало ещё одно чудище, оно тащило за собой повозку набитую спиленными стволами, лесовичок злобно сплюнул себе под ноги
- Чтоб у тебя лапы отсохли – завопил он, направляя палец на чудище. Раздался лязг и скрежет, металлическая гусеница трактора лопнула, неуклюже закрутившись чудище остановилось. Из кабинки сверху выпрыгнули двое мужчин
- Да чтоб тебя! Ты посмотри, опять гусеница лопнула!
- Ну так верно местные болтают – водитель мрачно почесал затылок сдвинув кепку на глаза – нечистый этот лес…
- Точно Ванька, точно – второй мужичок в телогрейке потыкал гусеницу ногой – Иди к бригадиру, сообщи что опять поломка. Пусть пришлют тягач. Этак мы план вообще не выполним!
- И премии лишат – второйлесорубпошёл по дороге обратно в лес, водитель залез обратно в кабину. Лесовичок злобно засмеялся
- Вот и сиди!
Пройдя через ложбинку, распугав зайцев и отобрав у паука бабочку, лесовичок вышел к большой опушке. На ней стояли странные металлические избушки, там же горел костёр и варилась каша в огромном котле. Толстая тётка в колпаке мешала варево большой ложкой, в кустах зашевелились ветки, лесовик пробрался к кустарнику заглядывая в заросли
- Что ты тут делаешь?
- Смотрю – кратко ответила кикиморка – может им кашу-то попортить?
- А чего ж не попортить? – согласился лесовичок – Попорть пусть новую варют. А мы и ту спортим! Натащили тут котлов, понимаешь! Лес наш воруют, супостаты окаянныя!
- Ага!! – хихикнула кикиморка, ловко скручивая клочок мха в шарик. Поплевав на него,онаметкозабросила его в котёл
- Ну вот, пущай трапезничают! – захихикала она, лесовичок потёр свой длинный нос с пробивающимся на кончике зелёным листком
- Ишь ты, растёт!
- Растёт – эхом повторила кикиморка – ты к лешаку то сходи. Они уже проснулись, может придумает че? Как от ворья-то избавится?
- Бригада №3 – задумчиво пробормотал лесовичок прочитав надпись на избушке – новое название для воровчтоль?Ладно – нахлобучив шапчонку на длинные уши проворчал он – а ты гнездо нашла?
- Нашла! – улыбнулась кикимора открывая гнилые, черные зубы. Сморщив длинный острый носик, она что-то забормотала
- Чего творишь та? – с подозрением спросил лесовик, кикиморка скрипуче хихикнула
- Тут домовик есть, прячется стеснительный! Щас я его научу, как ворью жизнь та попортить!
- Ага – озабоченно проворчал лесовик – пойду до лешего!
Каша тем временем сварилась, повариха налила её в тарелку и села за стол. Проглотив ложку каши, женщина начала плеваться, кикиморка упала на землю и принялась кататься, болтая ножками
- Ой немогу! Ой держите меня! А плюётся-то, как навка святой воды хлебнувшая!
- Навок давно нетути – буркнул вылезая из-под избушки странный, лохматый и наряженный в кусок шкуры домовик – Одни кикиморы да лешаки осталися и лесах. Да ещё эти приехали, кто ж избы в лесу ставит? Дурачье!
- Да домовые ещё понаехали тут! – лесовичок стукнул домового кулачком – Чего им помогаешь? Супротив природыидёшь?
- Ни помогаю я! – обиженно завопил домовой – Я им портянки прячу, ведра переворачиваю и окна открываю комаров пускаю!
- Ладно – смиловался лесовик – я пошёл, а ты следи за супостатами! Топоры прячь!
Повариха тем временем вылила негодную кашу и теперь тоскливо отскребала пригоревшее донышко котла. Пройдя просеку лесовичок углубился в лес, через час он спустился в заросли кустарников и пробравшись через сгнившие стволы вековых деревьев попал в большую старую медвежью берлогу. Внутри было темно, пробравшись через какие-то наваленные ветки и куски коры, он наступил на что-то мягкое
- Это ты чтоль, Онуфрий? – проворчал скрипучий голос из угла, лесовик хмыкнул
- Лесьяры мы – буркнул лесовик – ты чего в берлогу залез то?
- Дэк холодно – проскрипело страннейшее создание походящее на пень с глазами и тонкими веточками на макушке – а тебе чего надобно, родственничек? Чего как баламошка бегаешь по лесу?
- Сам, как захухря сидишь в берлоге, а меня баламошкой кличешь? – обиделся лесовик – Ворье поганое в лесу завелось! Губят лес почем зря и увозят на повозках!
- Хм.. – леший выбрался из темного угла, расправляя скрипящие и узловатые руки-ветки –Разбойники значится пожаловали?
- Охальники! – лесовик поправил съехавшую на глаза шляпу – В общем давай думай! Надобно лес спасать!
- Я подумаю – промолвил лешак распрямляя скрюченные пальцы – а ты приглядывай за ними.
А в лагере тем временем собрались уставшие лесорубы на обед, день не задался, пилы и топоры ломались и пропадали. Сломался погрузчик и в довершение, на тракторе лопнула гусеница. Повариха, тетяГлаша опустив глаза объявила, что каша пригорела до совершенно несъедобного состояния, поэтому на обед будут консервы «Завтрак туриста» и суп из тушенки. Бригадир, сохраняя бодрое расположение духа пока рабочие вскрывали консервы, рассказывал последние новости, зачитывая их из газеты «Правда». После обеда трое работяг не досчитались оставленных у стены вагончика топоров. Начались поиски пропавшего инструмента, тетяГлаша украдкой перекрестилась и прошептала «чур меня» складывая пальцы наперекрест. Бригадир с тремя активистами по линии комсомола планомерно прочесывали площадку, вполголоса ругая забывчивых рабочих столь небрежно относящихся к социалистической собственности. Топоры так и не нашлись, к вечеру, собравшиеся после трудового дня люди организовав собрание начали гадать, кто мог похитить инструмент. Подозрение пало на второго тракториста Веню. Бедолагу уже судили товарищеским судом за похищение бидона с молоком и попытку обмена оного на самогон в ближайшей деревне.
- Ну, СеменАндреич – обратился бригадир к человечку с косматым чубом и длинными усами – Ты брал Вениамина на поруки? Рассказывай где твой подопечный сейчас! На работе его нет с утра да вещи пропали!
- А я то чего? – буркнул СеменАндреич – Веня в город уехал утром, зуб у него прибаливает уже три дня! Ему комсорг выписал отгул он и уехал!
- Так–так – бригадир сурово посмотрел на молодого парня в косоворотке – значит отгул?
- Я не отпускал его – молодой человек удивленно взглянул на Семена Андреича – Он сказал, что взял у вас отгул и поехал в город.
- Пропесочим по возвращении – бригадир мрачно уставился на темнеющий лес – если Веня уехал утром, кто тогда утащил инструмент?
Рабочие загалдели, после наведения порядка бригадиром, юноша в косоворотке взялся читать лекцию о пользе овощей. Кикиморка с домовиком, наблюдающие за собранием с крылечка одного из вагончиков переглянулись
- Надо бы топоры этому бригадиру подбросить, а Бакуня?
- Подбросим, отчего ж не подбросить? – согласился домовой –Да заодно и стащить у него книжонку надобно.
- Которую? – полюбопытствовала кикиморка, домовик ткнул пальцем в бригадира
- Прячет какую-то книжонку в кармане! Нужная видать штуковина, надобно прибрать! Авось и нам пригодится?
- Может быть и пригодится! – кикиморка спрыгнула с крылечка – Я схожу до болота, а ты топоры унеси. Да затупить не их забудь!
- Сделаю –недовольно пробурчал Бакуня, затаскивая два топора в вагончик и запихивая их под кровать бригадира. Постучав по ним камешком, он вытащил из тумбочки пачку газет и запихнул их в буржуйку у стены. Рассыпав честно стащенный с кухни перец на его подушку, домовик удовлетворенно улыбнулся и растворился в тенях в углу. Бригадир, в миру именующийся Владимир Александрович пришел поздно, они с комсоргом обсуждали завтрашнюю лекцию по мировой политике. Лес лесом, а политпросвещение рабочих обязательно! Сняв свою рабочую телогрейку, он сполоснул лицо и руки под умывальником и полез за газетами. В тумбочке было пусто, пошарив в ящике, он увидел рукоять топора торчащую из-под кровати
- Что происходит? – озадаченно вопросил сам себя Владимир Александрович, он не верил в чертовщину и бесовщину! Неосторожно наклонившись над постелью, он вдохнул перец щедро рассыпанный домовым. Тем временем проказник-домовой, выудив из кармана телогрейки книжонку, положил её в свой заплечный мешочек и был таков. От чиха бригадира содрогались стены вагончика, кикиморка выбралась из кустов и прищурила свои узкие желтые глаза наблюдая за приближающимся к ней домовым.
- Добыл книжонку?
- Ага – домовик достал потрепанную книжку – стишки какие-то. Гадость!
- Ага – когтистая лапка кикиморки схватила книжку – Атеистические!Это же хорошо! – мечтательно произнесла она – В бога не верят, тем нам легче пакости творить!
- Угу – поддакнул домовик – нынче все странные. В бога не верят, церкви порушили, молитвы не знают... Все поломали, никакого порядка нет!
- Странные эти людишки! – кикимора щелкнула пальцами, проходящий мимо припозднившийся работяга споткнулся и рухнул наземь. Нечисть захихикала наблюдая за его неуклюжими движениями.
- Вот вы где? – лесовик вывалился из-за сруба еще не готовой бани и зыркнул своими зелёными глазищами на кикиморку
- Завтра леший решит чего с ними делать! А пока надо им «помочь». Чтоб меньше вреда сотворили, окаянные!
- Это мы завсегда готовы! – потёрла ручки кикиморка, домовой замотал головой
- Пора спать! Уже ночь наступила!
- Вот же домашний клоп! – скривилась кикимора – Ну иди спи! Неженка!
- Сама неженка – буркнул домовой – утро вечера мудренее!
Наутро Владимир Александрович, открыв склад где хранились топоры, пилы, запчасти, ГСМ и прочие необходимые вещи очумело заморгал. Канистры с маслом и соляркой были опутаны липким мхом и паутиной. На зубьях циркулярных пил висели ошметки грязи, а зубья многих пил были погнуты. Мешки с ветошью за ночь поросли мелкими всходами толи осоки, толи камыша, а в углу квакала семейка лягушек. Вдобавок, на полу неведомым образом оказались и спецовки, мешки кто-то прогрыз и растащил спецодежду по всему складу, прилично извозив её в грязи.
- Глафира Ильинишна! – очумевший бригадир выскочил из склада и принялся носится вокруг вагончика, повариха положила половник и подошла к начальнику
- Слушаю вас, Владимир Саныч?
- Загляните в склад! Да это наказание какое-то!
- Вот верно гутарили местные – повариха истово перекрестилась – нечистое место тут!
- Глафира Ильинишна! – грозным голосом отчеканил бригадир – Что за детские сказки? И что вы тут креститесь? Вы может ещё и в бога верите?
- Ну – смутилась повариха – немного…
- Бога нет! – завопил бригадир – Вам нужно лекцию прослушать! Антирелигиозную! Сказки про бога устарели и были убраны из сознания трудящихся, как антисоциальный и вредный элемент!
- Ну я же немножко – окончательно стушевалась повариха – я даже на праздники в церковь не хожу!
- Темнота – Владимир Александрович сбавил тон – нашу бригаду вот-вот орденом Ленина наградят, а вы! Идите, готовьте завтрак! Война войной, а обед по расписанию!
Рабочий день начался тихо, ничего не ломалось, исправно работали трактора и бензопилы, вырубка просеки шла полным ходом. Рабочие из-за простоя вчерашнего неудачного дня старались наверстать упущенное. Чертовщина началась ближе к вечеру, под конец рабочего дня молодой лесоруб наступил на тонкую, лежащую на земле берёзку. Деревце неведомым образом выпрямилось, зацепляя фуфайку и отправляя бедолагу в полёт на вековую сосну. Пока товарищи снимали незадачливого рабочего, произошла ещё одна неприятность. Вспыхнула недостроенная баня, вспыхнула очень споро и дружно будто её полили керосином. Баню потушили, поцарапанного, но вполне живого работягу водворили в вагончик и бригадир с рабочими, вполголоса ругаясь на проклятый лес пошли смывать сажу на ручеёк. Отмывшись, продрогшие люди вернулись в лагерь, тётяГлаша стыдливо опустив глаза пробормотала, что молочный суп прокис, ещё горячие котлеты покрылись плесенью, а в мешке с гречкой завелись долгоносики.
- Какие ещё долгоносики? – возопил бригадир, повариха пожала плечами
- Жучки такие, с носами длинными…
Раздосадованный Владимир Александрович полез было в мешок, но оттуда хлынули полчища жучков. Велев выставить мешок в лес и подальше, начальство отправилось инспектировать продуктовый склад. Внутри было сухо и чисто, переглянувшись с комсоргом бригадир открыл коробку с консервами. Все до единой банки были вздуты, а по дну коробки ползали странные гусеницы.
- Не понимаю! – комсомолец взял банку и повертел её, будто не веря своим глазам –«Завтрак туриста» срок годности ещё три года! Мы же вчера их ели!
- Да Алексей Сергеевич – бригадир тоже крутил в руке банку с тушёнкой, извлечённой из другой коробки – это невероятно, но факт!
- Галеты тоже позеленели…. – молодой человек недоверчиво уставился на ровные пачки аккуратно уложенных в коробку галет – Это же невозможно! Тут сухо!
- Как видишь, возможно… – упавшим голосом буркнул Владимир Александрович – Что делать будем? Людей кормить надо!
- Может в деревню съездить за продуктами? – неуверенно предложил Алексей, бригадир кивнул
- Езжай, возьми пару человек и на тракторе езжайте. А я пока политинформацию проведу.
- Хорошо – комсорг быстрым шагом пошел к трактору. Наблюдающие за всем этим кикиморка, домовик и приблудный овинник переглянулись и дружно захихикали
- Вот-вот! Не потопаешь - не полопаешь!
- Волка ноги кормят – наставительно подняла палец кикимора – а вот трахтур ихний далеко не уедет! Там шишиги уже ямку то вырыли!
- И соломкой прикрыли – проскрипел овинник, это маленькое существо было одето в рваный тулуп, валенки и шапку с ушами торчащими в разные стороны. Из подола тулупа торчали клочья соломы, а из валенка выглядывала обглоданная говяжья кость.
- Еще лихо должна прийти завтра – пробурчал домовой – не люблю я этих теток! Вечно свои бельма суют куда не попадя!
- Ой-ой – скривила длинный носик кикиморка, толкая домового локтем – да ты не влюбился часом Бакуня?
- Отстань дуреха! – обозлился Бакуня и едва не свалился с крылечка – Лихо с домовыми не живут мирно!
- Да ну тебя! – кикиморка спрыгнула с крыльца и быстро семеня ножками понеслась за отъезжающим трактором – Ты здесь остаешься?
- Ага – буркнул Бакуня и вместе с овинником растворился в темном углу между вагончиков – Мы еще покуролесим сегодня! А где Лесьяр?
- Он с лешаками решает, как воров спровадить – кисло пробурчал овинник –пойду, испорчу еще что нибудь! Пакостить так пакостить!
- Верно глаголешь! – Бакуня юркнул в ближайший вагончик – Встретимся на кухне!
Политинформация затянулась, а трактора с продуктами все не было, в конце концов Владимир Александрович раздал людям по банке уцелевшей сгущенки и по пакетику сухарей. Возмущенные работяги разошлись по своим вагончикам, глухо ворча, что набрали просроченных консервов да еще люд честной ими травят. Алексей вернулся лишь под утро, тяжело протопав по коридорчику вагончика парень ввалился в закуток бригадира
- Владимир Александрович вставай! Беда, трактор провалился в яму. Кто-то вырыл целый котлован прямо на дороге.
- Как провалился? – спросонья бригадиру показалось что над кроватью, рядом с портретом Никиты Сергеича ухмыляется мерзкая остроносая морда. Моргнув, он снова посмотрел на портрет, но нет, там ничего и никого не было.
- Ехали мы значит, в село – Алексей тяжело вздохнул и сел на табурет – доехали, загрузили три мешка крупы да консервов из сельпо. Развернулись, проехали до леса и тут хлоп! Трактор провалился в ямищу! Котлован! Её не было на дороге! И все, до утра тащили, деревенских подняли. Вытащили, ось сломалась! Пришлось оставить трактор там, на хоз дворе. И вот пешком притащились сюда… Что-то нечистое в этом лесу, так не бывает!
- Ты успокойся Алексей – бригадир налил ему из фляжки в маленький стаканчик мутной жидкости. Парень проглотил и поморщился
- Местные говорят, лешие нас мутят. Сворачивать надо работы, иначе дальше худо будет.
- Какие лешие??? Что сворачивать? Ты в своем уме? У нас пятилетка горит, план не выполнен! А нас к трудовому ордену вот-вот представят! Что я должен сказать? Леший мешает? Да я в партии уже десять лет! А ты? Тебе прямая дорога в коммунисты, а ты – «леший»? Ты хоть понимаешь, где мы окажемся если такое скажем??
- В дурдоме – Алексей выпил еще одну стопку и тоскливо посмотрел на бригадира – и что делать? Мы должны сдать просеку через неделю. А мы за три дня не продвинулись и на 200 метров.
Постоянно что-то мешает, все ломается, пропадает, сгнивает и теряется. По-твоему Володя это нормально?
- Нет не нормально – буркнул бригадир,он не верил ни в какие потусторонние силы до этого времени, но сейчас… - Я не могу объяснить то, что происходит!
- Может святой водой побрызгать?
- Ты с ума сошел? Ты член комсомола! Какая святая вода!? – окончательно расстроился бригадир, Алексей пожал плечами
- Хуже то от этого не будет.
- Не будет??! – Владимир Александрович закатил глаза и трагическим тоном воскликнул
- Ты представляешь, что произойдет если кто-то увидит, как комсорг брызгает по углам святой водой??!
- Да уж, вы правы - смутился юноша. Бригадир кивнул и полез в карман за папиросами, ничего не найдя, он вспомнил что бросил курить еще месяц назад. Подвинув к себе табурет, он хотел было сесть, табуретка плавно отъехала в сторону. Немного, но вполне достаточно чтобы Владимир Александрович рухнул на пол, пребольно ударившись задом об пол. Завопив нехорошие слова бригадир вскочил на ноги и уставился на мирно стоящую табуретку
- Ты это видел?
- Что? – Алексей уже хотел уходить, Владимир Александрович кашлянул
- Да нет, ничего. Спокойной ночи или доброго утра…
- Я спать – парень закрыл двери и вошел в свою крошечную каморку. Бросив куртку измазанную грязью на стул он упал на свою койку. Сон не шел, за мутным окошком медленно светало, посмотрев в окно, Алексей не поверил своим глазам. С той стороны, расплющив носик о стекло на него смотрело страннейшее существо в мятой шляпе и с торчащими во все стороны грязными волосами.Моргнули желтые, круглые глаза и все пропало. Вскочив парень вылетел на улицу, под окном была липкая, непросохшая грязь, чахлые травинки и куча окурков. И никаких следов, совершенно. Почесав затылок, Алеша вернулся к себе и накрыл голову подушкой. Лесовичок тем временем мрачно смотрел на въезжающий здоровенный тягач, который к тому же нещадно коптил черным дымом. На длинном прицепе сидело пять человек рабочих, а в кабине кроме водителя находился одетый в пиджак и галстук человек.
- Да чтоб вас всех приподняло да шлепнуло! – лесовичок юркнул под вагончик, а оттуда перебрался в баню. Там его уже ждала кикиморка с ещё одной, очень колоритной дамой в широкой накидке с рваными полами, босыми птичьими лапками и огромным, круглым немигающим белесым глазом, второго у дамы не было. пустая глазница была заросшая бледными волосенками Волосы особы торчали как метла, она подбоченилась и косо посмотрела на лесовика.
- Лесьяр пожаловал?
- А ты чего притащилась, старуха одноглазая? – не растерялся лесовик – Катись в свое болото!
- Сам нечисть созывал на подмогу? – осклабилась дама – Вот и я! Еще пара шишиг прибежит скоро, выживем твоих супостатов из лесу!
- Лихо одноглазое! Ух ты, рад знакомству! – домовик протянул даме лохматую лапку, она осмотрела его с макушки до пяток
- Домовой? В бане?
- Ага, домовые мы, дворовыя! Тут овинник еще имеется!
- Лесовик, овинник и кикимора в компании домового? Куда катится этот мир?– хмыкнула Лихо – А ты пошто им помогаешь?
- Ты коль пришла, то зубы нам не заговаривай – проворчал лесовик – Там еще приехали какие-то, на огромной этой, как её там?
- Машине – услужливо подсказала кикиморка – и её сломаем! Этак они и до болота доберутся!
- И болото тоже сломают? Где жить будем? – всполошилась Лихо- Надо водяных будить!
- Не верещи! – оборвал её лесовичок – Водяных будить рано еще, ты говорят хорошо гадости делаешь, вот и сделай чтоб окаянные супостаты убрались!
- Та сделаем! Я их быстро изморю! Прокляну, испорчу, века будут порченные до седьмого колена! Изведем людишек, чтоб им пусто было!
- Ты давай это, без членовредительства!– просипел овинник – Нам тут навьё новое не нужно! От старых бы избавится!
- Значит так, слушайте сюда! – Лесьяр сдвинул на глаза свою шляпу, нечисть собралась в кружок и принялась шептаться. Изредка слышалось скрипучее хихиканье овинника да смешки кикиморки.
А вот прибывший на место прораб был совершенно в ужасе, бригада ударников коммунистического труда заваливала план. Осмотрев базу и сломанную технику, он строго начал выговаривать бригадиру. Тот с виноватым видом слушал и поддакивал, не принимая, впрочем, обвинений в том, что в простое виноват он.
- Ты сам видишь Валерич – кивнул Владимир Александрович на трактор с отсутствующей гусеницей – Техника ломается, бензопилы не заводятся, продукты не успеем привезти, портятся. Местные колхозники болтают всякую чушь про какую-то нечисть в лесах. Там на этой просеке, что намечена под вырубку якобы капище какое-то древнее было. Дубы там окаменелые стоят да камни тесаные, дубы эти вообще никакая пила не берет. У всех зубья ломаются!
- Динамитом значит взорвать – проворчал прораб – ты понимаешь, что мы показатели по области портим? Ни тебя, ни меня по головке за это не погладят!
- Понимаю прекрасно – в тон ему ответил Владимир Александрович – но только сделать я ничего не могу. Чертовщина тут какая-то творится.
- Ладно, я позвоню в управление – недовольно ответил Валерич – 500 метров осталось, а проблем, будто вам тайгу велено вырубить! Поехали, посмотрим на эти дубы.
- Поехали – бригадир направился к служебному «бобику», через пару минут машина выехала с базы и запрыгала по просёлочной дороге. Кикиморка, сидя на заднем сидении хихикнула
- Ничего, скоро вы у меня попляшете! Ишь, злыдни, болото испортить хотят! Да я вас!
Дубы оказались древними окаменевшими реликтами. Обойдя их вокруг Валерич зафыркал
- Динамит тут нужен! Так их не спилить!
- Ну да – вяло согласился Владимир Александрович – вот только динамит нам не положен! Мы лесорубы, а не подрывники!
- Так тут ещё и мелиораторы понадобятся – задумчиво произнёс Валерич – болото дальше лежит.
- По плану мы должны вырубить просеку до болота – отрезал бригадир – Дальше уже вызывайте кого хотите, болото осушить необходимо, иначе мачты не поставите!
- Моё болото осушить?? – кикиморка была в ярости - Да я вас самих утоплю в болоте! Понаехали тут негораздкилободырные! Наши эти земли, и болото наше!
Все четыре колеса «бобика» с шипением начали выпускать воздух, мужчины переглянулись
- Что это?
- Колеса – упавшим голосом буркнул Владимир Александрович – обратно пешком пойдём…
Путь был неблизким, вдобавок озверевшие комары решили съесть их живьем, тихо ругаясь и отмахиваясь они тащились по просёлку
-В общем Валерич, донимает тут нас нечистая силы – угрюмо констатировал бригадир – Ты сам это видел, четыре колеса одновременно лопнуть сами не могут.
- Не могут – басом отозвался Валерич закуривая «Беломорканал» - Вот только в управлении я этого сказать не смогу…
- Я тоже – Владимир Александрович невесело улыбнулся – что делать будем?
- Я попытаюсь доказать, что это место для просеки непригодно – Валерич отшвырнул окурок, едва не попав по длинному носу кикиморки – Но в результате я не уверен.
- Помогите!!!! – из чащи донёсся детский плач, мужчины остановились и уставились в лес. Крик повторился, детский голосок вопил
- Спасите! Людиииии, аууууу!
- Ауууу! – завопил Валерич бросаясь в лес, Владимир Александрович рванул за ним. Голос стенал где-то недалеко, ломая кустарник они вломились на заболоченную полянку. Посреди кочек стоял мальчонка лет семи и вопил «Спасите!» Выудив незадачливого путешественника, измазавшись в тине и грязи оба начальника уставились на размазывающего слезы хлопца
- Ты откуда?
- Из Яшкино! – пуще прежнего зарыдал мальчишка – Я заблудилсяяя! Меня леший водит! К маме хочууу!
- Не реви, ты будущий защитник Родины! – командным тоном отчеканил Валерич – Где твоё Яшкино?
- Там – грязный пальчик ткнул в сторону окаменелых дубов – Я заблудился! А меня кто-то позвал! Я пошёл, а тут болото! А потом вы пришли!
- Идём, проводим мы тебя…
- С чего ты взял что лешие существуют? – осторожно поинтересовался Владимир Александрович. Мальчишка посмотрел на него как на больного
- Так он хозяин тута! Баба так говорит!
- Ясно – буркнул Валерич – Темнота деревенская…
- Ещё кикиморы тут есть – мальчишка успокоился и зашагал вперёд по дороге – и шишиги!
- Ишь ты, грамотный какой – восхитилась кикиморка – побольше бы таких! Отбились от знаний предков совсем! Ничего не знают!
- Нету кикимор! И леших нету! –Валерич рассердился на глупости этого деревенского жителя – Книжкп читай!В пионеры вступи!
- Есть! – уверенно заявил мальчишка – Бабушка все знает! И в пионеры мне рано!
- Значит в октябрята! Дедушка Ленин нечисть всю отменил! И бога отменил!
- Ну и зря – насупился мальчишка – нечисть она в лесах, а бог на небесах!
- Ох ты и темнота! Ну ничего, в школу пойдёшь сам все поймёшь– улыбнулся Валерич, мысленно сделав себе отметку позвонить в местный райком. Пусть проведут лекции, совсем тёмные люди в деревнях!
Проводив мальчишку, они вернулись на базу к обеду, там их ждали плохие новости. Пригнанный из города тягач тоже был сломан. Механики стояли возле неведомым образом лопнувшей оси и чесали затылки. Прораб, увидев сиротливо завалившуюся на бок машину побагровел
- Что произошло?!
- Лопнула ось… - старший из механиков мял в руках кепку – металл порвало и восстановлению не подлежит! Всю ось надо менять!
- Да что здесь происходит? – недоумевающе уставился Валерич на Владимира Александровича – Как могла сломаться машина которой нет и двух лет? Как??? Мы же на ней приехали!
- Я не знаю – бригадир проводил взглядом бригаду рабочих, возвращающихся из леса на обед – все что здесь происходит, рациональному объяснению не поддаётся. Пойдём, поговорим в моем вагончике.
Зайдя внутрь Владимир Александрович тяжко уселся на табуретку, придерживая её рукой, Валерич встал у двери и мрачно принялся рассматривать грязный стол и остатки ужина в консервной банке.
- Есть предложение добыть святой воды и побрызгать тут все…
- Чего-чего? – оторопел Валерич – святой воды? А может ещё и попа пригласим? А вместо лекции молебен устроим, а?
- Ну зачем ты переворачиваешь?
- Ты хоть соображаешь, что ты несёшь?
- Да, соображаю – кисло буркнул бригадир – но также я соображаю, что если у нас сломается последний тягач, нам обоим придётся расстаться с партбилетами и скорее всего нас обвинят в саботаже и диверсионной деятельности!
- Ты чего это? – прораб побледнел и оглянулся на дверь – Ты че несёшь-то? Как последний?
- А вот так! – бригадир шлёпнул на стол бутыль и налил себе полстакана – Три трактора сломаны, тележка сломана, тяжёлый гусеничный тягач сломан. Три пилы «Дружба» сломаны, циркулярки за одну ночь остались без зубьев, топоры и ручные пилы проржавели и зазубрены. Продукты протухли, даже галеты! Вздулись консервы, хлеб плесневеет, молоко скисает не успеем привезти! Мешки с крупой прогрызли мыши, завелись какие-то долгоносики и черт знает кто ещё! Ни с того ни с сего сруб бани вспыхнул, еле потушили! И ты мне говоришь, что не стоит принести святую воду?
- Саботажем пахнет, ты прав… - Валерич тоже схватил стакан и плеснул себе приличную порцию – и куда за водой поедем?
- Есть тут церквушка в деревне – Владимир Александрович поморщился – придётся сходить. Наберём водицы, посмотрим.
На следующий день было воскресенье, собравшись бригадир с прорабом, прихватив с собой Алексея отправились в соседнюю деревеньку. Там находилась ветхая, но вполне действующая церковь. Дождавшись окончания службы и выхода старушек, все трое переступили порог оказываясь в тёмном и пропахшем ладаном и чем-то ещё помещении. На стенах висели иконы, чадили свечи на бронзовых поставках, поп возился у амвона листая толстенную книженцию. Взглянув на троицу, священник недоуменно посмотрел на канистру в руках комсорга
- Что-то хотели, товарищи?
- Ну да – смущённо пробормотал бригадир – водицы бы святой…
- А зачем вам, позвольте полюбопытствовать столько воды?
- Мы с лесозаготовительной базы… - начал было Валерич, священник нехорошо хмыкнул
- Одолели нечистые? Местные говорят у вас там полный ад творится?
- Жуткие вещи творятся товарищ священник – Алексей поставил пустую канистру и тоскливо посмотрел на законченные иконы – все ломается, рушится и гниет!
- Древние силы вы потревожили – усмехнулся поп забирая канистру – нечисть эта давно тут окопалась, на капище забытом ведьмы говорят свои ритуалы проводят. Это конечно сказки, народ местный очень суеверен, но из болота, если скотина забредёт или человек уже не возвращаются.
- Воды я вам дам – поп налил канистру доверху и поставил на пол – вот только боюсь и это не поможет.
- А что же поможет?? Помоги батюшка! – взмолился Владимир Александрович – Ведь мы же люди подневольные, приказали нам сверху лес этот просечь!
- Есть один старовер здесь – нехотя проворчал поп – на околице живёт, к нему сходите.
Все трое переглянулись и забрав канистру и поблагодарив священника они быстро покинули церковь, старовер отыскался на окраине деревни. Старый, но ещё крепкий старик косил косой высокую траву около забора. Взглянув на подошедших, он оперся на косу и мрачно посмотрел на значок ВЛКСМ прикреплённый к рубахе Алексея
- Зачем пожаловали?
- Помощь нам нужна товарищ! – бригадир с места в карьер принялся рассказывать, что творится. Дед молча слушал, иногда кивая, выслушав скомканный рассказ он тяжело вздохнул
- Лес этот Чернобогупосвящён… Роща дубов окаменевших охраняет камень, который якобы ведёт в мир Нави.Чернобог бог разрушения, а супружница его богиня смерти Морена. Вот и одолевает вас нечисть! Отступитесь от рощи мой вам совет!
- Как отступится-то? – Валерич сник окончательно, старик снова взялся за косу
- Как хотите. А иначе несдобровать вам. Боги древние умеют себя защитить!
- Ну вот и поговорили – кисло произнёс Алексей, таща тяжеленую канистру – древние боги! Ну надо же такую чушь нести!
- Не то слово – поддакнул Валерич – а ты у нас комсорг?
- Да – Алеша поставил канистру и потёр пальцы – эта вода пуд весит!
Притащив канистру совместными усилиями, они взяли по венику и начали разбрызгивать воду по складам и технике, рабочих не было. Люди воспользовались выходным днём и отправились кто в город, кто в сельпо, а кто и на рыбалку. Домовик с овинником изумлённо наблюдали за странными действиями, кикиморка сидела на мешке с мукой методично плюясь на каждый взмах веника
- Тьфу! Вода эта противная!
- Терпи – проворчал домовик –выпарится водичка, а мы останемся!
- Конечно останемся! – хихикнула кикимора, из-под мешка выполз таракан – Вот тараканов принесла! Устроим мы им! Убегут ироды!
- Ага – засмеялся домовой – я им одежонку подменю ночью!
- И то верно – овинник со скрипом полез на крышу вагончика – а я им спать не дам! Сюда водой не накапают!
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
Вечер и ночь прошли спокойно, рабочие вернувшиеся с вечера мирно почивали в своих вагончиках, овинник для порядка потопал по крышам, но никого не разбудил. А утром тётя Глаша встававшая раньше всех, с ужасом обнаружила что её одежда пропала. На стуле, куда она с вечера сложила свои вещи, висели огромные и грязные мужские штаны. Пошарив в сундуке, она отыскала халат и вышла на двор. Костер уже горел, двое молодых парней подбрасывали полешки и о чем-то судачили
- Эй, мальчишки! – тётя Глаша поёжилась от холода – Ко мне никто не заходил? Вещи украли!
- Никто не входил – удивлённые парни уставились на повариху – а кому нужны женские вещи? Ты ж здесь одна женщина!
- Шутники какие-то! – возмущению тёти Глаши не было предела – Штаны мужские подбросили, а моё платье утащили! И белье тоже унесли!
- Подшутили, вернут потом!
- Ох я им задам! – тётяГлаша вернулась в вагончик за кофтой. А в это время сработал будильник у бригадира, Владимир Александрович недовольно заворчал однако спустил ноги на пол и побрёл к умывальнику. Умывшись и кое-как проснувшись, он протянул руку намереваясь взять свои брюки. Брюк не было, на крючке, вбитом в стену висел предмет женского нижнего белья.
Сон слетел с бригадира напрочь, он уставился на дверь, закрытую на крючок изнутри и снова перевёл взгляд на висящий бюстгальтер
- Какого черта тут творится!?
- Владимир Александрович! – в дверь постучали, ругнувшись он замотался в полотенце и открыл дверь. На пороге стоял Валерич в пижаме сжимая в руках какую-то тряпку
- Моя рубаха пропала, штаны тоже и подбросили это!
- Ты мне не поверишь, но у меня тоже пропали брюки, а вместо них повесили это! – с нехорошей ухмылкой кивнул на стену бригадир. Валерич хмыкнул и захихикал
- Мне трусы женские подбросили! Нечисть веселится?
- Похоже – спокойно отозвался бригадир – знаешь, я уже начинаю привыкать к этому.
- Вы здесь? – запыхавшийся Алексей вбежал в комнату – Я нашёл платье тётиГлаши одетое на мешок с мукой!
- Хорошо хоть не на себе! – расхохотался бригадир. Кикиморка сидя в углу поморщилась
- Хм, а это идея! Что же я не догадалась то? Старею! Тысяча лет как-никак эх…
- Вы это слышали? – Алексей завертел головой, прораб с бригадиром озадаченно уставились на юношу
- Что слышали?
- Кто-то сказал, что он стареет!
- Ничего я не слышал – буркнул Валерич – где мои штаны искать?
- Найдутся – Алексей подозрительно осмотрел вагончик – сегодня должна приехать комиссия. Я не успел вчера сказать… В общем в управлении уже знают о проблемах с техникой. Учёный приедет, аномальную зону искать!
- А это очень хорошо! – оживился Валерич – Тут аномальщина и мы не причём! Я знаю, что в Сибири такое тоже было!
- В общем ищите вещи, а то скоро приедут, а мы без порток!
- Ты вещи то тёть Глаше отнеси, Лёша. Не в службу, а в дружбу прошу.
- Ладно отнесу – парень сгрёб все вещи и вышел. Штаны и прочие вещи нашлись в разных вагончиках. К обеду приехала легковая машина типа Волга, из неё вышли двое мужчин в костюмах. После обмена любезностями и допроса с пристрастием дескать что, как и почему Волга быстро укатила. Впрочем, товарищи из управления велели приостановить работы до выявления причин. пообещав прислать группу учёных.
Лесовичок подслушивающий разговор потёр ручки
- Помогли пакости-то! Ух, ежели не остановят вырубку испакостим все!
- Ага – хихикнула кикимора – завтра моя сестрица из Чёрного болота прикатит. Она боевая! Молодая, всего 350 лет!
- Молодая кикимора — это хорошо! – воодушевился Лесьяр – По-молодецки пакостить будет!
- Ах ты! Я получается бабка древняя?– взъерошилась кикиморка – Мне всего тысяча лет, да я моложе тебя!
- Ну всего на пятьсот лет моложе – поморщился лесовичок, провожая взглядом обиженную кикиморку. – Ты куда?
- Морщины разглаживать! Утюгом! – проворчала та удаляясь в лес.
А к вечеру на базу пожаловала «молодая» кикиморка верхом на огромном чёрном вороне. Спрыгнув с птицы, она осмотрела вагончики, грязь внутреннего двора, рабочих копающихся у техники и плотоядно улыбнулась
- Людишки глупые, мерзкие! - ручки кикиморы пришли в движение, один из рабочих копающихся у трактора с воплем отпрыгнул от машины
- Ты че Борис? – его помощник, немолодой лесоруб вопросительно уставился на напарника
- Там паучара огромная!
- Где? – заглянув под щиток он тоже попятился – Откуда это чудовище?
- Тащи дихлофос! Сейчас выморим гада!
- Ишь, че удумали!! – захохотала кикиморка резво подбегая к трактору и забирая свою ручную паучиху по кличке Навка – Выморить! Я вас самих выморю! А тут что у нас?
Любопытная кикиморка сунула длинный носик в вагончик служивший красным уголком. Через пару секунд у бюста вождя появились длинные усы, слепленные из болотных трав и боевая раскраска в стиле индейцев команчей. Почесав затылок кикиморка вытащив из кармана комок грязи, слепила два длинных уха и прилепила к несчастному бюсту
- Так-то красившее будет! Понаставили тут! Икона не икона, а торчит в углу бестолково!
Проследовав из красного уголка в соседний вагончик, кикиморка столкнулась с домовым, тщательно подметающего пол веником обмакнутым в жидкую грязь.
- Жидковата грязюка! – забормотала болотная жительница тщательно колдуя над ведерком – Вот так-то получше будет! А ты кто??
- Бакуня я, домовой то бишь… – буркнул домовик – А ты знать сестрица нашей Нары?
- Ага, Норка я! – кикиморка вывернула карман вытряхивая на пол кучку грязи и копошащихся в ней червей. Быстро распихав не успевших удрать червяков по наволочкам обитателей вагончика, она размазала грязь по простыням и довольно зацокала языком.
- Как прибрались то! Любо-дорого посмотреть!
- Пошли, хватит тут уже – домовой спрыгнул со стола и вышел сквозь двери, кикиморка злорадно ухмыльнулась и направилась за ним.
- Хмыри пожаловали! – гаденько захихикала кикимора, глядя как два крошечных длинноухих создания обросших шерстью и с длинными хвостиками орудуют в открытом капоте тягача. На землю капало масло, вытерев лапкой морду и размазав по шерсти масло хмырь надменно взглянул на домового.
- Ты клоп домашний чего в лесу делаешь? Вам с людишками жити положено! – проскрипел хмырь, Бакуня не ответил. Отшвырнув веник, он просто растворился в воздухе.
К вечеру, на лагерь налетели тучи невесть откуда взявшихся комаров, собрание пришлось отменить, рабочие разбежались по вагончикам из которых начали доносится гневные и удивлённые вопли. За полночь, окончательно расходившаяся нечисть начала скакать по крышам, не давая людям спать. Рабочие выбегали, но стук быстро перемещался на соседние вагончики и надо ли говорить, что люди никого не видели?
Утром, помятые, злые и не выспавшиеся работяги объявили бойкот работам, Владимир Александрович принялся было звонить в область, однако связи не было. Телефонный провод был погрызен в трёх местах, а из самого аппарата выползали белые личинки.
Алексей Сергеевич в довершение всех несчастий рассказал, что красный уголок тоже испорчен, а вот за это их точно по головке не погладят.
- Да что вообще тут творится? – бригадир в отчаяньи схватился за голову – Когда эти проклятые учёные уже приедут?
- Сегодня – притихший Валерич тоже со страхом посматривал на лес – Мы разбудили какие-то древние силы, Володя.
- Знаете, я до этого леса ни в бога, ни в черта не верил – буркнул комсорг – А вот теперь я верю…
- Аналогично – нехотя признался бригадир – вернёмся, схожу покрещусь.
- Я, наверное, тоже – комсомолец смахнул с себя ползущего по нему жука –Все, что здесь происходит, за гранью нашего понимания.
Учёные прибыли к обеду, два толстеньких, благообразных дядечки покрутили головами, достали счётчики и датчики и начали шастать по всем вагончикам что-то замеряя и изучая. Начальство с кислым видом таскалось за ними, пока один из прибывших вежливо не попросил их убраться. Дескать, мешают! Побродив по лагерю, учёные сели в машину и отбыли в лес. Приехали они только к вечеру, заявив, что капище очень древнее и представляет для науки немалый интерес. Посему работы сворачивают, просеку отменяют и теперь рабочие поступают в их распоряжение чтобы откопать камень.
- Час от часу не легче! – проскулил Валерич вытирая пот с лысины – Люди боятся леса!
- Вы главный здесь?
- Ну я… - проворчал прораб, академик с умным видом закивал
- В общем, необходимо провести собрание. Тем, кто согласится будут оплачивать втройне за каждый день раскопок. И завтра приедут добровольцы из начинающих археологов. Кто будет не согласен, пусть едут домой! Это в интересах советской науки! Такие капища чрезвычайная редкость!
- Ага – уныло произнёс Валерич – людей я соберу, да боюсь никто не останется.
- Ещё бы они остались – захихикали кикиморы, сидящие на пеньках у входа в вагончик бригадира – и эти тоже сбегут! Ишь ты, учёные они! Шибко умные что ли? Все равно камень не найдут!
- А пошто не найдут то? – поинтересовался овинник – Он же тама, на капище?
- Не – хитро ухмыльнулась кикиморка – Камень Чернобога в болоте! Его русалки да водяные стерегут! Чёрный ход в загробный мир как-никак!
- То-то тут навьё шастает, спасу нет! – проскрипел овинник, убираясь под вагончик – Моренины прислужники окаянные!
- Тише ты! – зашипела кикиморка – Услышат! Богиня все-таки, да дурная, своенравная!
Собрание прошло, а результатов не было, работяги все как один отказались оставаться в проклятом лесу. Для порядка поругавшись, учёные махнули рукой на темных и необразованных людей. Ночью было относительно тихо, утром рабочий класс погрузился в два автобуса и отбыл в сторону Могилева. На базе остались лишь Валерич, тётя Глаша да Алексей Сергеевич, которому надлежало вести просветительскую работу с молодёжью. Помощников оказалось немного, три парня и две девушки, с ними прибыла машина нагруженная необходимыми для раскопок инструментами и прочим скарбом. Расселив их в два вагончика Алексей тоскливо вздохнул, перспектива торчать здесь ещё три дня его не радовала.
Наутро, вся шумная компания во главе с учёными двинулась в лес, миновав заброшенную просеку и пробравшись через непроходимые заросли малинники и мелкого подлеска они вышли к капищу. Исполинские дубы стояли как стражи, мёртвая окаменевшая кора стала серой, ветки тянулись ввысь, сплетаясь с живыми деревьями растущими вне круга.
- Древность несусветная! – хихикнула смешливая рыжая девушка Марина – А что, Чернобог и Белбог правда братья?
- Ну да – учёный муж вытер вспотевший лоб и положил свою плетёную шляпу на камень – Свет и тьма, они зеркальное отражение друг друга.
Раскопки продолжались почти до заката, солнце опускалось за деревья превращая лес в мрачный и негостеприимный. Заухали совы, порхали летучие мыши, где-то плакала выпь. Посовещавшись, молодёжь решила разбить палатки и заночевать на капище. Быстро соорудили костёр, повесили котелок и принялись травить байки да страшилки. Алексей с учёными сидели поодаль, разбирая найденное за день. Черепки да наконечник какой-то окаменевшей стрелы, юноше было не интересно. После ужина из консервов оба учёных отправились спать в палатку, Алексей подсел к костру у которого расселись юные археологи.
- И тогда Марья пошла к реке, надела на голову венок и вошла в воду. – страшным шёпотом вещал один из парней – Река приняла её жертву. И стала она русалкой, в полнолуние выходит она на берег и плачет! Стонет о судьбинушке своей горькой да злодее-обманщике княжиче!
- Ну ты Ванька и горазд сказки рассказывать! – девчонки тоже притихли, Ванька самодовольно ухмыльнулся
- Это не я, это легенда!
- Сам ты все придумал! – захихикала Маринка и швырнула в него шишкой, Ванька сделал оскорблённое лицо
- Не придумал я, я что тебе, писатель что ли?
- Не писатель – засмеялись уже все – котелок закипел где заварка?
- Только что тут была – недоуменно проворчал Ванька – рюкзак стырили!
- Чего?? – недоверчиво воззрились на него археологи, один Алексей вздохнул
- Нечисть и тут нас не оставляет…
- Да ладно вам, Алексей Сергеевич! Нет никакой нечисти! И богов нет! Это все сказки невежественных людей!
- И попов – вставил Ванька – найдётся рюкзак, может откатился куда!
- Вы это слышите? – Настя, худенькая и в огромных очках, занимающих половину её личика подняла голову – Плачет кто-то!
- Птицы – уверенно заявил Фёдор, он держался вне круга света занимая плоский валун возле подножия одного из дубов – выпи плачут!
- Не выпь это – озабоченно прошептал Ванька – девушка плачет…
- Какая девушка будет ночью в лесу возле болота? – резонно вопросила Марина – Птица это.
- Не птица – упрямо повторила Настя – всхлипывает тоже птица?
- Нет, это болото хлюпает!
- Плачет человек – вскочил Ванька – Эй, ау! Ты где?
- Помогите! – донеслось из тьмы, Марина со страхом вцепилась в Ваньку
- Не ходи!
- Там девушка, ты же слышала! – Ванька зажег фонарь типа «летучая мышь» и пошел к опушке леса, Алексей Сергеевич преградил ему путь
- Это нечисть заманивает тебя! Не ходи.
- Вы тут с ума все посходили? – взъерошился Ванька – Лучше бы помогли!
- Сядь я сказал! – комсорг силой усадил Ваньку на бревно – Сиди и не рыпайся!
- Ау! – донеслось из темноты – Где ты молодец? Спаси, мне страшно!
- Иду! – завопил Ванька порываясь слезть с бревна, Алексей Сергеевич удержал его
- Вот же бестолочь! Сиди я сказал! Это нежить заманивает тебя!
Препирательства Ваньки с комсоргом перерастали в склоку, наконец юноша схватил фонарь и прыжком преодолев бревно юркнул за дубы. Комсорг выругался
- Вот же глупец!
Настя с Мариной побежали следом за Ванькой, Алексей Сергеевич, велев Фёдору с Юрой оставаться на месте припустил за ними.
Миновав полянку, он увидел свет фонаря, Ванька бестолково топтался возле высоких зарослей осоки, дальше начиналось болото. Квакали лягушки да звенело комарье, привлечённое светом фонаря.
- Помоги, добрый молодец! – донеслось откуда-то из зарослей, Ванька шагнул было в болото, но немедленно провалился по колено в вонючую грязь. Марина с Настей топтались тут же, отмахиваясь от комаров. Выудив незадачливого спасателя Алексей Сергеич взял его за шиворот
- Теперь понял?
- Понял… - мокрый и грязный Ванька хлюпал ботинками пробираясь в обратном направлении, с болота донеслось ещё несколько воплей и все стихло. Вернувшись в лагерь, комсорг сурово взглянул на молодёжь
- Разбирайте мешки и спать! Утром поговорим!
Утро, туманное и сырое было серым и унылым. Шёл мелкий дождик, палатка учёных оказалась порезана в трёх местах, Настю завязали в мешке с головой, а у Ваньки стырили ботинки подбросив вместо них древние литые галоши. Однако вещи комсорга были нетронуты, Марина, осмотрев завязанное в узел платье с подозрением вопросила
- Алексей Сергеевич, а вас нечисть боится?
- Святая вода, Марина, творит чудеса – кисло улыбнулся юноша. Комсомольцы переглянулись
- Что-что? Святая вода?
- Ну да – комсорг извлёк бутыль – вот, осталось ещё.
- Обалдеть! – Ванька уставился на один из дубов – Вон наш рюкзак! На макушке!
- Нечистое это место – один из учёных стыдливо одёрнул длинную рубаху – мне извиняюсь, брюки испортили ночью. В общем откопаем камень и нужно уезжать. У Анатолия Владимирович тоже пропала обувь!
- И не только обувь! – из палатки появился второй археолог – Вы, Михаил Сергеевич ещё дёшево отделались!
- Да что же творится тут? – возопила извлечённая из мешка Настя, тряся спутанными и завязанными в какой-то немыслимый узел волосами – Я уезжаю! Сами тут копайте!
Марина бросилась распутывать её волосы, Ванька утешал рыдающую Настю, учёные, откопав где-то сменную одежду ходили вокруг торчащей из земли вершины камня и переговаривались. На общем совете решено было оставить в покое камень. Погрузившись в машину все археологи вместе с комсоргом, отбыли. Кикиморка выбралась из болотных кочек и потёрла ручки
- Убрались, окаянные!
- Отстояли болото! – из чащи леса вышел лесовичок в сопровождении овинника – Лес отстояли! Пусть катятся ко всем чертям!
- Пущай идуть к лешему – буркнул овинник – Слышь Лесьяр? Я в лесу поживу до зимы?
- Живи – милостиво разрешил лесовик – пойду я, пора и домой наведаться!
- Иди-иди – кикиморка радостно запрыгала по кочкам – И я пойду, людишкам гадости чинить!
Вот с тех пор и стоит та зарастающая просека в глухих белорусских лесах, а камень тот люди позабыли, да и деревня та вскорости сгинула. Только кикиморки да лешие своим ребятишкам сказывают темными ночами как воевали они с работягами да комсомольцами бесстыжими.
среда, 12 апреля 2017
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
ночь,на небе звезд не сосчитать,не хватит снов..
руками не достать,прикованы к огню
на венах лезвием проложенный маршрут ведет меня ко дну.
связали губы твои крылья за спиной,
а мою душу посадили под замок..
и разлучили навсегда тебя со мной..
чтобы никто из нас любить уже не смог
а сердца стук все громче в тишине
пугает мыслей черных равномерный ход
в одну сплетаются тени на стене
и у меня в запасе только один вздох...
не сможешь ты стереть из памяти глаза
и каждой ночью будешь видеть их во сне
я все отдам холодным этим небесам
взамен на то чтобы попасть к тебе...
Осколок дрожащего сердца
Наполнился тихой тоской.
И ночью холодной,чеченской
Крадется во мгле призрак твой.
Ты знаешь, любимый, я – пепел...
В тиши обгоревшей любви,
Но счастье в бушующем цвете
Бурлящей душевной крови.
Безумие мчит по дороге,
Гонимое мерзкой хандрой.
Из пасти гремящей тревоги, доносится плачущий вой.
Запомни, любимый, я – вечность...
В бессмертии дней и ночей,
Как божьей любви безупречность,
Как радость счастливых детей
Над тенью безликой планеты,
Отравленной глупой судьбой,
Вой "Градов" рифмует куплеты, Играя разбитой душой....
суббота, 04 февраля 2017
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
Принцесса забралась на камень и указала пальцем вниз
- Здесь он стоял, а я стояла там, где сейчас стоишь ты.
- Он указал на тебя посохом, и ты проснулась?
- Да!
-Все это занимательно, но мне следует предупредить вас, ваше высочество – Ариас посмотрел на скалы и небо.
- Скоро солнце сядет, а у нас всего одна лошадь. Не исключаю, что нам придется заночевать в горах. Ночью в степи появляются волки и кое-что похуже. На кряже будет более безопасно. Полагаю, кобылица придет в замок к ночи, и утром нас начнут искать.
Принцесса посмотрела на него с ужасом
- Переночевать? Здесь?! Да здесь же одни камни!! И мне холодно, страшно и я хочу есть!!
- С этим проблемы не будет – он с улыбкой наблюдал за ее неподдельным ужасом. Я взял с собой кое-что из еды. Да и жареные суслики, уверяю, вполне вкусны. Ариас снял плащ и закутал в него Лисану.
- Я спущусь вниз, нам нужны дрова.
Лисана не успела возразить, мужчина спрыгнул с площадки и заскользил вниз по осыпи.
Царила непроглядная злая тьма, Джим чувствовал зло, когда проклиная все на свете, спускался за странным человеком вниз по ступеням. Огонек впереди выхватывал из тьмы древние стены, плесень, и паутину на стенах. Он пытался считать ступени, но на пятисотой сбился. Наконец, впереди появился свет, лестница закончилась, они вышли в коридор. Мерцающие факелы освещали немыслимо древние стены, пахло тленом и затхлостью. Пройдя по коридору, провожатый толкнул небольшую дверь, и вошел внутрь. Джим вошел вслед за ним и замер у двери. Комната была похожа на склеп. Густой слой грязи на полу, пыль на полках, обломки чего-то, небрежно сваленные в углу, и огромный каменный стол заваленный книгами, непонятными вещицами и сосудами в которых что-то булькало.
- Я долго ждал тебя – Тихий голос почему-то вызвал чувство безотчетного страха. Человек скинул капюшон и в свете факела Джим увидел длинные седые волосы и лишенное возраста лицо, на котором выделялись, горящие синим светом глаза.
- Кто ты? Или что? Где я? Что вообще происходит, черт побери ваши магические штучки!
Маг молчал, наблюдая за парнем, который бегал по комнате. Наконец, Джим устал и подошел к нему, Синий свет померк в глазах мага, он отвернулся и произнес
- Меня зовут Белиал. Это моя лаборатория. Я обучу тебя, ибо ты избран.
- Да что вы все, с ума посходили? – Джим готов был разрыдаться. Напряжение последних дней вылилось в истерику. Он зарыдал и опустился в в кучу мусора у стены.
- Я хочу домой, я простой кузнец, вы меня спутали с кем-то! Отпустите меня! – он с мольбой уставился на мага, но тот проигнорировал его.
- Алдагон избрал тебя. Обучение начнем завтра, а пока – Белиал описал широкий жест рукой – приберись тут. И не подходи к столу, ученик.
Джим потерял дар речи от наглости, маг не обратив внимания на протестующего парня, достал из воздуха метлу и ведро с тряпкой.
- Держи, увидимся утром.
Джеймс раскрыл рот, чтобы ответить, но маг исчез. Растворился прямо в пыльном воздухе на глазах потрясенного парня.
- Прекрасно, теперь я еще и уборщица! – Джим швырнул ведро и метелку в угол и уселся на хлипкий древний стул. Стул отчаянно заскрипел, но выдержал. Джим осмотрел лабораторию более внимательно. На стенах была паутина, пыль и несколько картин. Разобрать, что на них изображено, не представлялось возможным. Толстый слой грязи и пыли скрывал хосты. Полки были забиты фолиантами такой толщины, что Джим поначалу усомнился, а книги ли это вообще. В углу была довольно приличная куча мусора, разбитые колбы валялись около стола. Сам стол был резным, каменная столешница была отполирована до блеска. Пыли на столе не было, что удивило Джима. Вздохнув, он поднял метлу и начал подметать. Через пару часов, лаборатория приобрела более или менее приличный вид. Он убрал пыль, смел мусор и паутину, обтер полки и даже почистил картинные рамы. За сами холсты он не решился браться, потому, как древние полотна могли просто разорваться. А получать нагоняй за испорченные старинные вещи не хотелось. Закончив уборку, он поставил стул к стене, сел на него и мгновенно провалился в сое без сновидений, усталость все таки, взяла свое. Пробуждение было довольно неприятным, он свалился со стула и больно ударился об пол. Протерев глаза и ничего не понимая, Джим поднял глаза. Из под капюшона сияли синие глаза стоящего над ним мага.
- Прекрасно – маг сделал жест рукой и куча мусора, изрядно увеличившаяся от усилий Джима, исчезла.
- Вставай, нам нужно много сделать за сегодня.
- Видимо, завтрак здесь не предусмотрен – проворчал парень, поднимаясь на ноги.
- О, прости я и забыл, что ты пока просто смертный – маг прошептал что-то непонятное. Перед Джимом возник столик с хлебом, сыром и чем-то в кувшинчике.
- Ешь, я пока проверю существ – маг испарился быстрее, чем Джим успел моргнуть. Джеймс ощутил что голоден, так голоден, что думать о том, что пища магическая, не было времени. Проглотив все, что было на столе, он жадно выпил молоко из кувшина и уселся на свой стул. Маг возник из ниоткуда.
- Идем ученик.
- Опять пятьсот ступенек вверх – Джим был слишком уставшим, чтобы успевать за магом.
- Не пятьсот, а шестьсот двадцать – маг остановился, дожидаясь ученика. Возьми меня за руку.
Джим медлил, маг схватил его руку. Все завертелось перед глазами, но прежде чем он потерял равновесие, они уже стояли во дворе. Белиал отпустил Джима и поморщился
- Пожалуйста, если тошнит, иди к стене.
Джим осмотрелся. Они стояли во дворе древнего замка, полуразрушенная стена ограждала поросший травой двор. Постройки во дворе были до того стары, что казалось вот-вот рассыплются. Сам замок был выветрен сотнями лет, камень крошился и был зеленоватым от мха. Арка, через которую вошел Джим, находилась посреди двора, и сквозь нее был виден замок.
-Но как? – парень прошел через арку, но никаких ступеней вниз не было. Маг пожал плечами
-Это портал, ученик. Через портал ты вошел в башню. Идем, ты должен навести порядок в конюшне.
Джим встал и сложил руки на груди
- Я ученик или уборщик? Ты меня привел сюда для того чтобы я убирал и чистил? И не подумаю!
Синие глаза вспыхнули под капюшоном, маг повернулся к нему и с улыбкой указал на загон, который Джим не заметил. В загоне лежал грифон.
- Он ранен, я подобрал его в лесу, куда эльфы вышвырнули его умирать. Летать он вряд ли сможет, но я не теряю надежды.
Джим уставился на грифона открыв рот. В сказках, что рассказывала ему мать, были и драконы и грифоны. Но в его мире их не было. Да и ведьмы с колдунами давно перевелись. Те, что остались, были скорее шарлатанами. Редко встречались подлинные маги, и тех пытались истребить последователи культа Светлой богини.
- Нет никаких эльфов! – Джим с вызовом посмотрел на мага. Тот откинул капюшон и позволил ветру растрепать его длинные седые волосы.
- И грифонов тоже нет – улыбка мага была ехидной. И драконов тоже нет, да Джеймс? Нет единорогов, нет василисков. И стоишь ты дома перед печью с молотом в руках?
- Извини учитель – Джим понял, что сморозил глупость. Отрицать присутствие живого грифона было, по меньшей мере, глупо.
- Идем – маг повернулся и зашагал в сторону ветхой конюшни. Джим пошел следом. Войдя в мрачное, сырое помещение он закашлялся. Запах был просто невыносим.
- Чем так воняет?
- Навозом дракона . Я приготовил для заклинаний некоторое количество, но его нужно просушить и растереть.
- Растереть!? Просушить?? Да это же невозможно!!
- Растереть и просушить – тон мага был стальным. Сегодня к вечеру все должно быть готово. Навоз лежит в последнем стойле. А пока прибери, пожалуйста у агиски. И не вздумай дать ей воды!
Заглянув в стойло, Джим увидел очаровательную небольшую лошадку светло-голубого окраса.
- Какая интересная лошадь!
- Вообще это монстр заливов, если его поймать он становится лошадью. Но если ты допустишь ее к воде, она разорвет тебя. И даже кристалл не спасет тебя от нее. Запомнил?
- Д да..
- Занимайся, я пойду к грифону.
Вечером провонявший драконьим навозом парень, принес учителю мешок растертого в порошок сухого ингредиента. Маг, даже не взглянув, указал на шкаф.
- Положи его туда. Он понадобится и скоро.
- А обед и ужин у нас тоже не предусмотрен? – Джим плюхнулся на стул и вытянул ноги. Белиал ухмыльнулся.
- Обед не предусмотрен, варить его некому. Ужин сейчас сделаем.
- И где я буду спать? На стуле, знаете ли, неудобно.
- С вами смертными одна морока – маг обреченно вздохнул и произнес какую то абракадабру. В углу появился деревянный топчан с одеялом и уже знакомый столик с сыром, хлебом и куском мяса.
- А можно побольше? – голод терзал Джима вторые сутки, и он решил, что это будет справедливая просьба.
- Обжора – улыбнулся маг – чего именно больше?
- Всего! – Джим доедал последний кусок хлеба.
- Скатерти-самобранки бывают только в сказках – маг тяжко вздохнул – а жаль. Но, пожалуй, твою проблему можно решить. Я оставлю столик, он каждый час приносит определенный набор пищи. Какой именно я не знаю. Но думаю, ты не откажешься. Заодно решится проблема с обедом. Белиал задумчиво смотрел на Джима.
- Спокойной ночи. Да, завтра ты начнешь учиться грамоте, поэтому выспись хорошенько.
- Но я знаю грамоту! – возмутился парень. - Я вам не какая-то деревенщина!
- Магической грамоте, балбес! - маг вышел из лаборатории и захлопнул дверь.
Над Клыком сгущались ночные сумерки, Лисана сидела на камне, замерзшая, несчастная и ждала, когда же он разведет костер. Ариас не спеша ломал ветки, и складывал их в кучку. Три кучки уже красовались возле валуна. Ариас возился с четвертой, складывая ветки крест-накрест на две толстых ветки или коряги, которые он привез на жеребце. Еще один обломок ствола лежал, ожидая своей очереди. Наконец он поджег дрова, и поставив небольшой камень около огня, пригласил Лисану присаживаться.
- Боже как же я замерзла! – девушка уселась на камень, завернувшись в плащ насколько это было возможно.
- Что у нас с едой Ариас? Я хочу есть!
- Хлеб, вяленое мясо и три суслика. Больше убить не смог. Сейчас освежую и пожарим.
- Суслики!? Ты не шутил? – принцессу передернуло от отвращения. - Я не стану есть сусликов!
- Я предложил, ваше высочество – тонкая улыбка появилась на его губах.
- Ни за что! – Лисана отвернулась, чтобы не видеть как он сдирает шкурки с зверьков. Ариас достал из мешка краюху хлеба и полоски мяса.
- Прошу вас.
Лисану не пришлось просить дважды. Пока он возился с сусликами, она съела все предложенное. Голод остался.
- Ариас?
- Да, ваше высочество?- он насаживал тушки на веточки.
- А здесь не водятся птицы? Может быть, ты бы смог поймать кого-нибудь?
- Уже темнеет принцесса – Ариас осмотрел скалу. - Птицы, если даже они тут и есть, в чем я сомневаюсь, уже сидят по гнездам. Сожалею.
Запах жареного мяса достиг носа Лисаны. Пахло невыносимо вкусно, Ариас молча, переворачивал мясо над огнем. Лисана встала и пошла за камни, Ариас проводил ее глазами, но ничего не сказал. Девушка встала на краю площадки. На небе зажглись первые звезды. Луна выползла из-за Клыка тонким серпиком. Лисана и забыла, как красива ночь. В замке ночью горели чадящие факелы и гремели доспехи стражи. Ночной ветерок вывел ее из созерцания, становилось холодно. Пришлось возвращаться к костру. Мясо лежало на камне, поблескивая жиром. Ариас снимал с ветки последнего суслика. Лисана сглотнула
- Пожалуй, я попробую суслика. Надеюсь, они действительно вкусны как ты сказал.
- Выбирайте, ваше высочество – стражник спрятал улыбку, отвернувшись от нее.
- Очень вкусно – она обглодала суслика быстрее, чем он. Покончив с едой она завернулась в плащ как в кокон и устроилась на седле между валунов. Ариас сидел у костра, подкидывая веточки. Ветер донес волчий вой, Ариас поднял голову и встал.
- Или волк или..- он проверил как ходит в ножнах меч. Звон стали разбудил принцессу.
- Что происходит? – она высунулась из своего кокона.
- Спите принцесса, волки воют в степи.
- Волки? А почему днем ты сказал, что может быть что-то похуже волков? О чем ты говорил, Ариас?
- О волколаках – хмуро ответил мужчина, усаживаясь обратно к костру.
- Кто это? Волколак?
- Оборотни или колдуны, превратившиеся в волка. Они крупнее, злее и умнее животных. Хотя их можно убить. Надеюсь это просто волки. Сюда они не заберутся.
Лисана выбралась из камней и села возле него.
- Я боюсь. Какая же глупая я была, что сюда поехала!
- На все воля богов – Ариас поднялся и пошел к камням. Принеся седло, он положил его возле Лисаны. Она села на седло, но спать уже не хотелось. Вой повторился, но как будто дальше. Ариас прислушался.
- Уходят.
- Ты уверен? – Лисану трясло, но она не подавала вида.
- Абсолютно, ветер не менялся. Они идут в противоположную сторону.
- Я буду спать здесь, с тобой. Ты, не против?
- Разумеется ваше высочество, против. Между камней не так дует, а лихорадка вам не к лицу – Ариас подал руку принцессе и повел ее к валуну. Устроив ее со всем возможным удобством, он вернулся к огню. К середине ночи из дремы его вырвал грохот камней и испуганное ржание лошади.
- О, черт! Лисана! – он рванул к камням и замер. Валуна не было, скала треснула, и камни вместе с принцессой провалились вниз. Подобравшись к краю дыры, он заглянул вниз
- Лисана! – эхо разнесло крик, внизу видимо была пещера.
- Я здесь, помоги Ариас! – внизу послышалось шевеление и стук камешков. Я тут на камне.
- Вы целы? – он судорожно вглядывался во тьму, но ничего не видел.
- У меня кажется шишка на голове – капризным голосом отозвалась принцесса.
- Сиди на месте, никуда не двигайся и не пытайся встать. Я спускаюсь. – он метнулся к костру, выбрал ветку потолще и запалив ее направился к дыре. Посветив в дыру он увидел, что пласт скальной породы опустился вниз образовав нечто вроде моста. Принцесса сидела на краю обломка и намертво вцепилась в выступ.
- Я иду Лисана – он спрыгнул в яму и вызвав небольшой камнесход дошел до нее. Взяв ее на руки, он поднял факел, кусок породы достигал дна пещеры. Подняться обратно с принцессой на руках было невозможно.
- Дождемся утра в пещере. А утром я вылезу и вытащу тебя по веревке.
- Хорошо – она прижалась к нему еще сильнее.
Спустится, не представило труда, усадив ее на камень, Ариас с грустью проводил последние искры импровизированного факела взглядом. Наступила непроглядная тьма. В дыре над ними сверкали звезды, другого света не было. Он устало опустился прямо на землю. Принцесса перебралась к нему, и уселась рядом, положив голову ему на колени.
- Я боюсь темноты – прошептала она. Ариас не ответил, он гладил ее по волосам, перебирая их пальцами.
- Не бойся, я с тобой, спи Лисана – он продолжал гладить ее до тех пор, пока она не уснула. Наконец он и сам задремал, а когда открыл глаза, Лисаны рядом не было. Вскочив на ноги, он услышал плеск воды и тихий голос принцессы, она мурлыкала себе под нос, умываясь из подземного ручья.
- Ты меня напугала.
- Доброе утро Ариас – принцесса отряхнула руки и спряталась под плащ. – Здесь еще холоднее, чем наверху. Но хотя бы есть вода. Пойдем, осмотримся, я никогда не бывала в пещерах.
Он с неодобрением покачал головой.
- Нет, давай выбираться отсюда.
- Я хочу посмотреть эту пещеру! – принцесса встряхнула головой - и не надо мне приказывать! Она пошла вдоль ручья вглубь пещеры, ему ничего не оставалось, как последовать за ней. Впереди показался свет, в потолке пещеры была трещина, Лисана шла вдоль ручья и вдруг остановилась.
- Ариас!!– паника и страх в ее голосе заставили его выхватить меч. Подбежав, он с недоумением взглянул на нее, Лисана спряталась за его спину и завизжала. По стене полз огромный пещерный паук.
- Боги всемогущие! – с облегчением он поддел паука мечом и отшвырнул подальше, жирное тельце шлепнулось об камни. Лисана выглянула за его спины, не выпуская его пояс.
- Ты убил его? – в голосе девушки была паника. Он усмехнулся и повернулся к ней
- Это всего лишь паук, ваше высочество. Они не кусаются и убивать его не за что.
- Я хочу наверх! Пойдем отсюда – она опять ухватилась за него.
- Пойдем – он обнял ее за плечи и повел обратно. В воде ручья под лучами солнце проникающего в пещеру что-то сверкнуло. Ариас остановился.
- Подожди здесь, Лисана. Он сделал шаг к ручью, но девушка немедленно вцепилась в его пояс.
- Ну уж нет, я пойду с тобой.
Стражник улыбнулся
–Полезешь со мной в воду? Да там и паутина как раз висит.
Упоминания о паутине оказалось достаточно, принцесса запрыгнула на камень и поджала ноги.
- Не уходи далеко!!
- Я здесь - он вошел в воду, ледяной поток заставил его поморщится от холода. Пошарив по дну, он нащупал что то небольшое и острое. Вытащив руку из воды, он разжал пальцы. На ладони лежал кулон в виде треугольника с бриллиантом внутри. Сунув находку в карман, он вышел из ручья.
- Пора выбираться отсюда.
Через полчаса они выбрались на поверхность по обломку породы. Лисана рухнула на землю. Ариас подошел к краю площадки. Вдали клубилась пыль.
- Похоже это за нами.
- Да? – Лисана подбежала к нему и стала всматриваться вдаль.
-Я вижу блеск доспехов. –Ариас отошел от края, сел на землю, достал находку и стал рассматривать. Идеальный золотой треугольник из белого золота, с паукообразными письменами по внешней части. Чеканкой на оборотной стороне, и бриллиант почти чистой воды в середине. Камень крепился замысловатым стерженьком к треугольнику. Драгоценность сверкала на солнце, рассыпая снопы иск, Лисана подошла к нему.
- Дай посмотреть, ой какая прелесть!
- Тебе нравится?
- О да, такая красивая вещь! Ты за ней лазил в ручей?
- Да, я заметил блеск драгоценности. И вещь, похоже, магическая, письмена довольно странные. Надо будет показать ее нашему старичку.
- Скаю? – Лисана скривилась- он же из ума выжил с птицами говорит.
- Он не так безумен, как кажется – прошептал Ариас, убирая кулон в мешочек на поясе. Жеребец громко заржал, приветствуя подъехавший отряд.
среда, 01 февраля 2017
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
С отчаянным грохотом, старая отцовская телега, проехала по улице и остановилась у складов. Джим нашел приказчика, и через полчаса, обзавелся 5 мешками угля, и 10 пятидесяти фунтовыми болванками чистой стали. Сложив все в телегу, он поехал в центр поселка, там находилась лавка оружейника. Остановив мерина, он рассматривал витрину. Три коротких меча ландскнехтов, и один длинный рыцарский меч, лежали на куске старого шелка. На кинжалы и наконечники к стрелам он не обратил внимания. Уяснив, как выглядит рисунок и травление на клинке, Джим повернул мерина к дому. Приехав домой, он торопливо свалил мешки с углем, поставил лошадь в конюшню, и, задав им корма, потащил сталь в кузню. Нетерпение Джима, было очень большим, но он понимал что сразу, выковать настоящий, достойный меч у него не получится. Как говаривал его отец, сначала следовало «набить руку». Портить сталь Джим не хотел, для этого у него был запас хорошего железа. Оставаясь после рабочего дня в кузне, неделю он ковал мечи. Сначала ему хотелось бросить все, у него не получалось, но постепенно, врожденное умение проявило себя. У него получалось все лучше и лучше, и наконец, он решился. Расплавив сталь, он работал над первым в своей жизни мечом. Когда он закончил работу, в окошке кузни начало сереть. На наковальне, лежал настоящий, стальной, рыцарский меч. Лезвие сверкало, рукоять меча, требовала обработки, но это были детали, мечта Джима осуществилась. Через три дня, молодой оружейник, довел меч до совершенства, рукоять меча, была рифленой. Он старательно обрабатывал ее кислотой, рисуя на ней драконью чешую. На лезвии, Джим решил вытравить надпись. Ту, которая была на кулоне серебряной цепочки, которую он так и не смог подарить Джессике. Он работал целую ночь, старательно вырисовывая листики плюща, и копируя непонятную ему вязь. Закончив, он осмотрел меч, ему показалось что вязь, и листики выглядят так, как будто им чего то не хватает. Почесав затылок, Джеймс уставился на рисунок, нужно было чем-то заполнить пустоту, иначе вся его работа, насмарку. Подумав, он решил что наилучшее, это нанести на лезвие, фигурку дракона. Сказано – сделано, он принес камень и всматриваясь в него, зарисовал на клочке пергамента, очертания тела свернувшего внутри камня дракона. Камень не светился, красный кристалл, был темен и дракон просматривался только тогда, когда Джим смотрел в камень на свет пламени горна. Стук в дверь, заставил его вздрогнуть, торопливо положив камень на меч, он накинул на наковальню дерюжку. Ни мать, ни сестры не знали о камне и его новой работе. Раньше времени, раскрывать секреты он не хотел. Опасаясь насмешек, в случае если затея с оружейным делом провалится. Открыв дверь, он выслушал сетования матери, что сын не спит, пропадая днями и ночами в кузне. Убедив ее, что он уже закончил и сейчас придет, он закрыл дверь и вернулся к наковальне. Торопливо запихнув камень в его мешочек, и положив меч в укромный уголок, он вышел из кузницы и пошел домой. Утро выдалось очень холодное, туман покрывал деревню, он был густой и очень холодный. Мороз продирал до костей, Джим таскал дрова домой, ругая себя за то, что не нарубил толстых сучков. Сестры весело щебетали, замешивая тесто, мать принесла из кладовки, замороженную тушку кролика и двух индюшек:
- Поруби мясо сынок, сегодня у нас будут гости.
- Гости?
- Да Джим, гости. Сегодня смотрины, будущие родственники, придут. Линду ведь замуж позвал Стивен.
Джим едва не выронил топор. Стив был братом Скотта, небольшого роста, рыжий в отца, он обладал противным характером и изрядным упрямством.
Разрубив мясо, Джим накормил коней, вычистил конюшню, принес воду, и покончив с домашними делами, отправился завтракать. В обед, он сидел и раздумывал, стоит ли ему отвезти меч в город. Городские оружейники хорошо разбирались в этом ремесле, и получить несколько советов хорошего мастера, для него было бы не лишним. Походив из угла в угол, Джим решился. Оседлав жеребца, он взял меч, и объяснив матери, что у него дела, поскакал в город. Тучи висели очень низко, снежок сыпал на дорогу, Джим не погонял жеребца, но тот сам взял неплохую скорость. Легкий галоп перешел в более размашистый, жеребец явно застоялся. Снежная буря, налетела неожиданно, из огромной серой тучи, повалили хлопья снега. Снега было много, дорога и все вокруг скрылось в густой белой пелене. Джеймс отчаянно ругался на погоду, жеребец фыркал и тряс головой. Он давно шел шагом, впереди не было видно ни зги. Серый, унылый день, превращался в ночь, стремительно темнело, снег шел все сильнее и сильнее. Белая круговерть, сопровождалась, откуда-то подувшим ветром. Лошадь шла медленным шагом, ветер усилился. Хлопья снега, полетели с бешеной скоростью, Джим остановил жеребца. В вое ветра, ему померещился злобный, далекий хохот. Откинув капюшон, Джеймс всматривался в снежную кашу, но кроме вертящихся снежинок, вокруг не было ничего
- Чтоб вы провалились со своей магией! – он выкрикнул это в темноту, но ответа не было. Буран не прекращался, снег стал колючим, сильно похолодало. Ледяной ветер пронизывал насквозь, пробирая до костей сквозь толстую овечью куртку. Жеребец вскинул голову и наставив уши вглядывался в метель. Джеймс наблюдал за лошадью, с нехорошим чувством. У него было ощущение, что за ними наблюдают. Нужно было убираться отсюда. Пнув жеребца, и для верности вытянув его по шее поводом, Джим развернул его к дому, и заставил бежать рысью. Копыта проваливались в снег, лошадь спотыкалась, но хозяин был неумолим. Он боялся оставаться на ночь в буране. Впереди, сквозь снежную пелену мелькнула тень, негромкий перезвон колокольчиков, почти заглушал ветер. Белая тройка, запряженная в сани, промелькнула перед носом жеребца и унеслась в ночь. Джим направил лошадь следом, но проехав несколько метров, он похолодел. Отпечатков полозьев, равно как и копыт лошадей, запряженных в сани, не было. В снегу, заметаемые снегом, видны были отпечатки копыт, только его лошади. Проехав еще несколько сот метров, он увидел впереди очертания холма. Вспомнив, что в этих холмах, он играл в детстве в прятки в пещере, Джим решил найти ее и переждать буран. Направив жеребца вдоль холма, и закрываясь ладонью, от летящих колючих снежинок, он всматривался в склон. Наконец, впереди, он увидел черное, плохо заметное на склоне, пятно. Это и была пещера, изо всех сил, Джим огрел плетью коня, заставляя его подниматься на склон. Жеребец фыркал и упирался, но Джим заставил его подниматься на склон. Копыта скользили, лошадь изо всех сил, карабкалась по обледеневшей дорожке. Наконец, когда Джим уже решил, что попытка бесполезна, конь преодолел последние метры. В пещере было темно, сухо и намного теплее, снег лежал только у входа. Цепляясь за жеребца, обессилевший Джим сполз с седла и уселся у ног лошади. Руки он не чувствовал, пальцы не гнулись, ноги были как деревянные. Жеребец переступил ногами и ткнулся мордой в лицо Джиму, но ему было не до ласк. Он дополз до стены и прислонился к ней спиной, снаружи свистал ветер, буран перешел в снежную бурю, которые были очень редки в этих краях. Посидев, и немного согревшись, он почувствовал, что в спину ему упирается выступ стены. Он пересел, но предмет, давящий ему между лопаток, продолжал упираться в спину. Пошарив за спиной, он нащупал рукоять меча.
Вытащив его из ремня, которым он был привязан к спине, Джим провел рукой по лезвию. Сталь была теплой, теплой, несмотря на то, что она уже не согревалась о его тело. Слабый красный отблеск, сверкнул через мешковину, которой был обмотан меч. Джим развернул грубую тряпку и открыв рот, уставился на красный, мерцающий кристалл. В металле была как будто выдавленная, точно по очертанию камня лунка. Камень, как будто ждал, что хозяин развернет ткань, кристалл отлепился от лезвия, и плавно съехал в руку Джима. Красное сияние сделалось приглушенным, камень засветился темно красным, согревая руку Джеймса. Джим, сжав пальцы, держал камень, чувствуя как тепло, окутывает его тело. Незаметно для себя, он задремал. Ему снился странный сон, в котором он верхом на белой лошади, скакал по равнине, а в небесах парил огромный дракон. Он не знал, сколько он проспал, вздрогнув, он открыл глаза. В сером, предрассветном тумане, он увидел смутные очертания тела жеребца. Он стоял неподалеку, опустив морду к земле, до слуха донеслось мирное хрумканье. Кристалл, который Джим, уснув, выпустил из рук, лежал рядом с его мечом. Джим повертел головой, он спал у огромного черного валуна. Земля, под ним, была покрыта высохшей, посеревшей травой. Джим огляделся. Ни пещеры, ни снега, ничего этого не было. Впереди простиралась ровное, покрытое пожухлой травой поле. Вдалеке, очень смутно видимые в предрассветной дымке, виднелись очертания огромных гор. Жеребец всхрапнул и поднял морду, первые лучи неяркого солнца показались из-за гор. Вдалеке, ранее невидимый Джиму, засинел лес, он покрывал предгорья толстым синим ковром. Стряхнув остатки сна, он вскочил на ноги. Запихнув кристалл в карман, и закинув меч за спину, он сел верхом на жеребца. С высоты лошадиной спины, невдалеке, показались темно зеленые камыши и тоненькая полоска темно-серой, стального цвета воды. Чуть дальше по линии берега, виднелся мост. Он дернул повод, и шагом поехал в сторону моста, жеребец фыркал, из-под копыт в траве, разбегались болотные птицы. Медленно но верно, мост приближался. Сооружение, издали казавшееся невзрачным, по мере приближения приобретало вид монументального, древнего и угрожающего. Каменные столбы, выкрошившиеся от времени, топорщились стальными, неясного предназначения отростками. Мост был сложен из темно серого камня, и покоился на огромных черных, каменных быках. Джим с изумлением, рассматривал мощное сооружение, и небольшую, полувысохшую речку, которая никак не вязалась с мощью моста. Жеребец насторожил уши, Джим безуспешно лупил его ногами по бокам. Конь уперся, и опустив голову, отказывался заходить на мост. Джим отчаянно огляделся по сторонам, нигде не было ни души, солнце светило ярко, речка из темно серой, превратилась в светло-голубую, отражая небо и облака. Повернув жеребца, он отъехал от моста, и направил коня вниз, к воде, намереваясь вброд перебраться на ту сторону. Копыта чавкали по мокрой траве, лошадь скользила, седок вцепился в седло. Наконец жеребец вступил в воду, пройдя несколько метров, Джим заметил что вода, уже дошла до брюха лошади. Неказистая речка была глубока. Держась за гриву, он почувствовал, как жеребец поплыл. Чем дальше плыла лошадь, тем сильнее становились изумление и испуг. Река, которая казалась шириной в 5 метров, не кончалась. Лошадь плыла, но противоположный берег не приближался. Страх ледяной рукой сжал сердце, развернув уставшего жеребца, он направил его обратно. Через несколько секунд, лошадь, уставшая и замерзшая, выбралась из воды. Порядком намокший, дрожащий всадник, съежился на седле, проклиная кристалл, магию и всех магов вместе взятых. Доехав до моста, он с тоской огляделся еще раз. Дорога, которая еле виднелась среди травы, уводила взгляд в поле. Мост через заколдованную реку, и тракт за ним, выглядели куда привлекательней. На берегу где стоял он, позади, темнели скалы. Дорога, вероятнее всего, вела к горам, а перебираться через горы, у Джеймса не было никакой возможности. Оставался мост. Спрыгнув с лошади, он взял жеребца за кольцо узды и повел к мосту. Подойдя к первому столбу, лошадь остановилась. Промучившись с жеребцом, и ничего не добившись, Джим сел на камень около столба. Солнце поднялось над головой, в траве пищали болотные птицы. Ощутив болезненный спазм в желудке, он понял, что дико голоден. Обмотав повод лошади за ее переднюю ногу, он отпустил жеребца и направился к реке. Птицы возились в траве, с детства привыкший разорять гнезда, Джим без труда насобирал с десяток мелких, пятнистых яиц. Позавтракав ими и поймав лошадь, он сел на жеребца и задумался. Нужно было выбираться из этого проклятого богами места. Мост был непреодолимой преградой, река заколдована, горы недоступны. Никаких признаков человеческого присутствия он не увидел. Дорога, если так можно было назвать камни, скрытые густой травой, видела последнего путника, очень давно. Хлопанье крыльев, отвлекло его мысли. Подняв глаза, он проводил взглядом большую стаю каких-то, неизвестных ему птиц. Стая сделала резкий разворот над рекой, и унеслась на запад. Очевидно, что в воздухе, магический щит, также преграждал путь. Он тоскливо смотрел на лес, синеющий за мостом, и тут его посетила гениальная идея. Толкнув жеребца, он направил его к мосту. Не доезжая до моста, он остановил коня, слез и скинув с себя рубаху, завязал храп и глаза лошади. Но не тут-то было. Жеребец прижал уши, и уперся. Джим, ругаясь как извозчик, тащил жеребца к мосту, но чтобы сдвинуть одну лошадиную силу, одной человеческой было явно недостаточно. В отчаянии он выдернул ремень, и огрел упрямую скотину по шее. Жеребец взвился на дыбы вырвав повод из рук. Почуяв свободу, конь фыркнул и потрусил прочь от моста. Пошарив в куртке, он вытащил последнее средство, красные грани тихо камня мерцали. Держа его в руке, Джим взмолился:
- Сделай же что нибудь!!
Камень безмолвствовал, но цвет его изменился. Незадачливый владелец, уже зная свойство камня, побежал к жеребцу. Содрав с его морды рубаху, он вспрыгнул на его спину и держа камень, осматривал все перед собой. Легкое марево, над дорогой появилось почти сразу. Пелена дрожала, переливаясь красками в свете солнца, Джим дернул повод, направляя коня вперед. Искры света расступились, легкое сопротивление воздуха, и Джим с изумлением обнаружил, что они стоят на лесной опушке. Марево рассеялось, кристалл стал прохладным. Запихнув его в мешочек, Джим оглянулся. Мрачная громада моста, виднелась далеко позади. Перед ним стоял лес. Мрачные замшелые деревья навевали нехорошие мысли. Лес казался древним, и живым существом. Выбора не было, тронув жеребца он начал путь по извилистой, скрытой в траве тропинке. Чем глубже уводила тропа, тем сильнее менялся лес. Исчезли полянки, исчезли небольшие деревца. Не было слышно возни мелкой лесной живности. Лошадиные копыта, ступали по толстому ковру, из прелой прошлогодней листвы. Царила мертвая тишина. Солнце иногда прорывалось сквозь густое переплетение веток, но освещало оно безрадостную картину. Замшелые, серые вековые дубы и неизвестные Джиму деревья, голые ветви которых сплетались в одно целое. За спиной треснула ветка. Звук, незаметный в обычном лесу, прозвучал как раскат грома. Он заставил вздрогнуть всадника и нервно подпрыгнуть жеребца. Тропа неожиданно оборвалась, дальше лес стоял непроходимой, черной стеной, от вида которой леденела кровь в жилах. Джим в отчаянии оглядывался, но тропка, которая привела их сюда, заканчивалась так резко будто бы, ее отрезали ножом. Передние копыта лошади, стояли на утоптанной тропе, а в нескольких футах дальше, стояла нетронутая лесная пожухлая трава.
- Черт подери всех магов!!!!!!!!! – Джим не мог подавить разочарования, они прошли долгий путь, в никуда.
- Не кричи так громко, нельзя ругать повелителей – хриплый скрипучий голос, был отчетливо слышен.
Джим завертел головой, но вокруг не было ни души. Вытащив меч, Джим наблюдал за кустами. Никого.
- Кто ты? Выйди, покажись!! Где я нахожусь, что это за место, где тропа? Как отсюда выйти? – ответа не было. Лес молчал, Джим напряженно вслушивался, но никто не отзывался.
- Черт побери вас всех! Всю вашу магию, магов и кристалл! Я хочу домой!
- Прекрати орать!!! – голос раздался почти у ног лошади. Посмотрев вниз, Джим с изумлением увидел небольшое, странное существо. У существа была голова, покрытая чем-то, похожим на зеленоватый мох. Руки сжимали деревянный, маленький посох. Одето оно было, во что-то бесформенное. Из-под подола грязного одеяния, выглядывали босые пальцы ног. Сморщенная, зеленоватая кожа, и желтые круглые глаза, дополняли картину. Существо взмахнуло посохом, Джим заметил, что пальцы у него длинные, и увенчаны когтями.
- Нельзя ругать магов. – существо отодвинулось от лошади, и задрав голову уставилось на Джима.
- Ты, ты кто? – Джим уставился на неведомое существо.
- Я? Дирак! – оно гордо выпрямилось , и взглянуло на Джима, словно ожидая реакцию.
- А ты кто, то есть, из какого ты племени?
Существо грустно вздохнуло:
- Я из племени гномов холмов. Однажды я обидел мага, и он превратил меня вот, в это! – желтые глаза Дирака, грустно заморгали. Джиму стало жалко его.
- То есть как это, превратил? – до него дошел смысл слов, сказанных Дираком. Желтые глаза сверкнули, Дирак смотрел на него, с удивлением:
- Ты что? Никогда не видел гномов холмов?
- Нет! Я не из этого мира. Я попал сюда случайно.
Существо с подозрением посмотрело на Джима, и отодвинулось в траву:
- Как ты сумел миновать мост? Как ты попал в заколдованный лес? Кто ты, человек или великий маг?
- Меня зовут Джим Свенсон. Я простой человек, кузнец.
Существо пожевало губами, и выбралось на тропу. Деревянный посох, уперся в высокую траву впереди;
- По тропе, ты не проедешь. Она заколдована. Ведет она к замку мага, и проехать по ней, дано лишь избранным! Ты выбрал не ту дорогу, кузнец! Возвращайся, пока не стемнело!
Джим с разочарованием начал разворачивать жеребца, Дирак стоял на самом краю тропы, с подозрением рассматривая Джеймса. Развернув лошадь, Джим перекинул ногу через седло, и сел боком так, чтобы видеть существо.
- Дирак, скажи, когда нибудь ты слышал о маге по имени Стайлинг?
Реакция ошеломила Джима, зеленоватая кожа Дирака вмиг стала светло-серой. Глаза стали круглыми как два блюдца, существо присело, и зашипело:
- Никогда не упоминай имен величайших!!!!!
- Кто он? Почему нельзя о нем говорить?!
- Тот, о ком ты говоришь, это древний, черный повелитель! Ему подчинялись все маги и драконы, независимо от цветов!! Он владел черной силой, ему подчинялось время!!!
Джим хотел было спросить о том, где сейчас маг, но существо, подобрав подол грязного одеяния, нырнуло в траву. Прошелестела высокая осока, и наступила тишина. Издалека, донесся скрипучий голос;
- Не упоминай его имени, никогда! Выбирайся из леса до захода солнца, человек.
Подобрав повод, Джим направился в обратный путь по лесу. Солнце невидимое из-под сводов деревьев, шло к закату. В лесу становилось все темнее, и как казалось, лес оживал. Исполинские деревья шумели ветками, неслышная при свете солнца, возня лесной живности, сейчас слышалась отовсюду. Жеребец всхрапывал, и прибавлял шагу, не нуждаясь в понуканиях. В лесу стремительно темнело, за спиной с треском, какой-то зверь продирался сквозь чащу. Джим пнул жеребца, но тот, прижав уши, сам перешел на галоп. Положившись на инстинкты лошади, всадник прилагал все силы, чтобы удержаться в седле. До слуха донесся страшный, тонкий, леденящий кровь вой. Так не мог выть волк, Джим никогда не слышал, чтобы животные издавали такие звуки. Жеребец отчаянно рванулся, вцепившись в гриву и седло, он чувствовал, что съезжает. Выбора не было, он бросил поводья, и навалившись на шею коня, обхватил ее руками. Бешеная скачка по лесу неожиданно кончилась. Жеребец взлетел в воздух, и перепрыгнув через поваленный ствол, выскочил на опушку леса. Закат, тонкой, кровавого цвета полосой потухал в небесах. Первые неяркие звездочки зажглись над чернеющей вдали горной грядой. Жеребец, широким галопом, шел по полю, направляясь к реке. Отцепившись от его шеи, Джим судорожно цеплялся за седло. Наконец, ему удалось поймать брошенный повод. Натянув поводья, он заставил дрожащую лошадь, перейти на шаг. Отъехав подальше, Джим решил, что злоключений на сегодня достаточно. Нужно было устраиваться на ночлег. Ночь вступила в свои права, кругом царила непроглядная, чернильная темнота. Ночные шорохи, плеск невидимой в темноте реки, и пережитый страх, клонили в сон. Остановив лошадь, он с трудом снял с нее седло, и спутав отпустил пастись. Положив голову на седло, он провалился в тяжелый, кошмарный сон, в котором за ним по лесу, гналась стая облезлых, призрачных волков. Спасаясь от них, он забрался на дерево, волки скакали вокруг. В небе раздалось хлопанье огромных крыльев, черный дракон, планировал над поляной, волки, скалясь и огрызаясь, убегали в лес. Джим заорал от страха, огромная морда дракона повернулась в его сторону. Обливаясь ледяным потом, он вскочил на ноги. Перед его внутренним взором, все еще стояли огромные желтые глаза дракона.
* * *
Лисана стояла и смотрела на то, как призрачный туман рассвета, клубился над фонтаном во дворе их замка. Солнце еще не поднялось, и на галерее было холодно. Зябко поежившись, она плотнее закуталась в плащ, и прошла на крепостную стену. Караул еще не сменялся, откуда-то слышались хриплые команды, сонные стражники при ее приближении пытались выглядеть бодрее. Подойдя к бойнице, она окинула взглядом горы, и утопавшие в тумане поля. За спиной лязгнул металл, она не поворачивалась, рассматривая розовеющие вершины гор. Лисана знала, что начальник стражи стоит за ее спиной, но не спешила обернуться.
- Как прошла ночь Ариас? Все спокойно?
- Все тихо, ваше высочество. Что заставило вас прийти в такую рань?
- Я не могу спать – ее голос прозвучал как жалоба, она ругнула себя за это и замолчала. Начальник стражи поклонился и отошел, раздались команды, на крепостной стене началась смена караула. Солнце выползло из-за гор, освещая покрытые густым туманом поля. Вдали, за колдовским лесом, в небе вспыхнула искорка, Лисана вглядывалась, но искорка погасла, растворившись в голубом небе. Вздохнув, она спустилась со стены, и направилась к себе в покои.
С тех пор, как ее отец, король Изимир отправился в поход в поисках оружия против драконов, Лисана осталась наместником в замке. На ее плечи легли заботы о жителях, распределении провианта и фуража, охране замка и многом другом. Ей было тяжело, но принцессе не пристало жаловаться. Она присутствовала на советах, разбирала споры, принимала решения. Также ей приходилось заботиться о младшей сестренке, которая не признавала ее запретов, и норовила выскользнуть из замка, чтобы покататься на подаренной ей отцом небольшой лошадке. Мать девочек умерла при родах, и старшая сестренка заботилась о младшей с рождения. Отец отказался от новой жены, и воспитывал детей сам. Но с тех пор, как на небольшое королевство стали налетать черные и зеленые драконы, тихая жизнь превратилась в сущий ад. Придворные маги, не в силах противостоять магии драконов, предрекали, что грядет конец эпохи. А с ним, и конец всего сущего. Старый бродячий маг, приходивший к королю, предсказал, что появится великий древний талисман, и тот, кто овладеет его силой, сможет повелевать драконами. Король долго сомневался, но разрушения причиняемые драконами, были слишком сильны. Собрав отряд, он отправился на поиски этого талисмана, и с тех пор, Лисана не слышала о нем ничего. Лишь несколько слов, присланных с ястребом, но больше птица не прилетала. Шум в коридоре оторвал ее от размышлений, отодвинув пачку бумаг, на которых она должна была поставить свою подпись, Лисана вслушалась.
- Говорю тебе, я должен доложить!
- Не дергай госпожу без дела, ты сам знаешь, что она не любит бредни – голос ее старой служанки был непреклонен, Лисана улыбнулась, живо представив ее наморщенный лоб. Но тот, кто требовал доклада, тоже был не шит лыком. Послышалась возня, и в распахнувшейся двери показалась взъерошенная голова. Голова принадлежала молодому конюху, принцесса видела его на конюшне.
- Тысяча извинений, ваше высочество, но с западной стороны валит дым! – он выпалил это на одном дыхании. Лисана с недоумением посмотрела на него:
- С запада одни скалы, ты ничего не перепутал?
Владелец головы протиснулся в двери, следом вошла нянька принцессы.
- Не перепутал, со стороны горы валит дым.
- Ариаса сюда – негромко распорядилась Лисана. Прошла пара минут, и начальник стражи вошел в ее кабинет. Окинув взглядом собравшихся, он поклонился принцессе:
- Что случилось ваше высочество?
- Ариас, этот человек утверждает, что с западного кряжа, валит дым – она кивнула головой в сторону конюха. Тяжелый взгляд карих глаз стражника уперся ему в переносицу.
- Что ты видел, когда и почему ты не пришел ко мне?
- Я нес воду лошадям, и увидел дым. Он шел из трещины в скале, густой и черный! Когда я вышел из конюшни, уже все закончилось.
- Наверное, маги баловались с заклинаниями – Ариас пожал плечами, всем своим видом давая понять, что эта новость не имеет значения. Взмахом руки принцесса указала конюху, что он может идти. Оставшись один на один со стражником, она взглянула ему в глаза:
- Что происходит, я могу узнать?
- Ничего ваше высочество. Ничего, что могло бы вас заинтересовать – он отвел глаза, и начал рассматривать картину на стене. Ариас был другом ее отца, и всю свою жизнь, ту часть, которую она помнила, он был начальником стражи их замка. Не хорошее чувство, что он не говорит ей правды, было очень ярким.
- Начальник стражи, вы свободны – она повернулась спиной к нему и стала смотреть в окно. Звякнули доспехи, Ариас поклонился и молча, вышел за дверь, она наблюдала из окна, как он прошел по двору. Подписав бумаги, она надела плащик, и направилась в башню, в которой жил их единственный придворный маг. Ей нужно было узнать, что скрывает Ариас. Поднявшись по старым истертым ступеням, она тихо постучалась. Ответа не последовало, она толкнула дверь и вошла. Запах трав и каких-то снадобий был неистребим, ей не нравился маг, но отец был непреклонен.
- Доброе утро принцесса Лисана – его тихий голос вызывал у нее дрожь, старик вышел из-за шкафа с книгами и слегка наклонил голову.
- Ты можешь сказать, что происходит?
- Что должно произойти, ваше высочество? – в голосе старика слышалась легкая издевка, она поморщилась.
- Скай, я пришла к тебе не выслушивать вопросы. Что происходит, и какое отношение к этому имеет Ариас?
- Я не знаю, ваше высочество. По моим сведениям ничего такого, о чем стоило бы волноваться – маг произнес это со стальными нотками в голосе и поклонился, давая понять, что разговор окончен. День промелькнул в заботах. Вечером, уложив сестренку спать, она стояла на балконе смотровой башенки, и смотрела на западный склон. Грозный каменный клык, чернел в предзакатном небе. Переведя взгляд во двор, она заметила маленькую фигурку, которая проскользнула в двери башни мага. По походке, и черному длинному плащу, Лисана узнала начальника стражи.
* * *
Джим с трудом подавил вопль. Жеребец перестал жевать и с изумлением уставился на хозяина, который вскочил и завертел головой во все стороны. Убедившись, что дракон ему приснился, он уселся на седло и начал думать. Кристалл принес его сюда, зачем? Преследуя свои цели? Какие цели могли быть у камня, Джим не мог представить. Да и думать о камне как о живом существе, было дико. Но приходилось верить своим глазам. Лес расстилался перед ним во всей утренней красоте, блестела роса, мелкие капельки украшали разорванную паутину и выглядели как мелкий бисер, который нанизывали на нити его сестры. Но теперь в лесу царила жуткая, неестественная тишина. Не было слышно птиц, ни одно насекомое не потревожило кристально прозрачный воздух, не было даже шороха листьев и травы. Хрумканье жеребца и переступание его копыт было единственным звуком в мертвой тишине колдовского леса. По полю стелился густой рваный туман, клочьями прикрывающий сияющую в утреннем свете речную гладь. Над горами в синем утреннем мраке он не увидел ни единого облачка. Он помнил, что проскакал от леса, по его подсчетам как минимум 5 лиг, но лес стоял перед ним. Отчаянно протерев глаза и прошептав про себя « Господи спаси от наваждения» он открыл их снова. Лес разумеется никуда не делся. Джим смирившись с неизбежным поднялся на ноги, оглядев беглым взглядом лежащие на земле вещи он расстроился. Сумка с провизией, притороченная к седлу исчезла. .
- Прекрасно, теперь еще и голодным придется быть – процедил он сквозь зубы.
У него мелькнула мысль поохотится. Но мертвая тишина в лесу наводила на более здравые рассуждения. Если лес колдовской то убийство в нем любого живого существа, могло привести к нехорошим последствиям. Проклиная камень, магов, колдунов и всех прочих волшебников, он поплелся к реке. Опустив голову, он шел, размышляя, что как только он избавится от проклятого камня…
Из глаз Джима посыпались искры, он врезался лбом во что-то твердое . Подняв глаза, парень потерял дар речи. Он врезался лбом в дерево на опушке, но ведь шел он в противоположном направлении! Лес не желал чтобы он уходил?! Деревья стояли не так плотно как утром. Обернувшись и окинув взглядом поле, он не заметил ничего необычного, за исключением….
-Минуточку!!! – Джеймса окатило ледяной волной страха. Лошади не было на поляне, ни седла, ни его вещей, ничего. Ветерок трепал высокую траву, кучка камней около которой он спал, была на своем месте. Не было примятой травы и вообще никаких следов того, что здесь был человек или животное. Бессильно опустившись на землю, Джим пытался осознать то, что ему конец. Без лошади и оружия бог знает в каком мире, ему не выжить. Все что у него было, это рогатка и проклятый камень.
- Ну что же – как говорила моя мама, под сидячий пень муравей не ползет. Джим мрачно уставился на лес, выбора не было. Он пошел вперед. Продравшись через подлесок, преодолев овраг он вышел на тропинку. Тропинка почти невидимая в траве вела в чащу леса, Тяжко вздохнув, парень подтянул ремень на урчащем животе и поплелся по тропинке. Солнце слегка спустилось над деревьями, когда тропа вывела его к ручейку, Джим напился и уселся под деревом, наблюдая за лесом. Признаков жизни в нем все также не было, царила тишина иногда нарушаемая хрустом падающих веток . В лесу стремительно темнело, солнце садилось где то там за горами. Перспектива остаться один на один с магическим лесом на ночь, парня не вдохновляла. Пошарив под курткой он достал камень. Пристально разглядывая его в меркнущем свете, он взмолился – Выведи меня из этого чудовищного леса! Я приказываю! Камень не отвечал, красное сияние внутри было почти незаметным. Он был прохладным на ощупь, и казалось, что он спал.
Хруст веток за спиной заставил Джима подскочить, в почти полной темноте угадывался силуэт человека.
- Следуй за мной – хриплый шепот прошелестел как ночной ветерок, фигура развернулась и двинулась вперед. Джим ничего не видя, натыкаясь на деревья и кусты старался не отставать, но через полчаса он понял что потерял странного проводника.
- Эй!! Ты не мог бы вернуться? Я кажется потерялся!
- Не кричи ученик мага – странная фигура появилась в легком зеленом свечении прямо возле Джима.
-Мы пришли.
-Куда? – тьма вокруг была почти осязаемой, парень вертел головой, но он не видел решительно ничего. Кроме призрачного, болотного свечения странного проводника.
- В дом твоего господина, ученик мага.
- Ученик?? – до парня дошел смысл сказанного, ему стало дурно.
- Я не ученик, ты меня спутал с кем то. Эй, постой!
Перед парнем вспыхнул неяркий огонек, в круге света была видна каменная арка, в которой стоял закутанный в плащ человек. Не говоря ни слова, он повернулся и исчез в арке. Джеймс, проклиная все на свете, последовал за ним.
Лисана кусала губу, мучительно пытаясь понять, что за дела могут быть у Ариаса с выжившим из ума магом. В голову ничего не приходило. Острый ум, приправленный женской интуицией, редко подводил принцессу. Выросла она при дворе и интриги были ее родной стихией. Она кожей ощущала, что маг и стражник что-то затеяли. Но что? Государство тем временем требовало внимания.
Она подписала указы о наборе рекрутов, разобралась с послом сожженной драконом деревни и выделила полмешка серебра для помощи ее жителям. Попутно отчитав нерасторопную служанку за разбитый графин, Лисана рухнула на диванчик . Она смертельно устала от управления государством. Ей было всего 17 лет, и часто ей хотелось бегать через 2 ступеньки и пугать слуг веселыми играми с сестренкой. Но вместо этого приходилось вести скучнейшие советы, суды и решать дурацкие вопросы с поставками соломы. При этом зорко следить, чтобы казначей не воровал, а конюхи не таскали зерно домой.
- Магда!
Служанка появилась в дверях и присела в реверансе.
- Вели подать мою лошадь. Я еду кататься!
-Как это кататься? Куда? Ваше высочество!!
Не слушая ее, принцесса как ей все время этого и хотелось, вприпрыжку понеслась к лестнице. Подобрав юбку, она вспрыгнула на перила и поехала вниз. Спрыгнув с перил и шокировав старого дворецкого, который разинув рот наблюдал за ее прыжками, она вылетела во двор.
Промчавшись к конюшням и слыша причитания служанки за спиной, она влетела в открытую дверь.
- Есть кто живой? Эй вы, лентяи!! Лошадь мне немедленно!!
Из каморки вылетел тот самый вихрастый паренек, что приносил ей вести о дыме. Вытаращив глаза, он смотрел на Лисану, принцесса в конюшне для него было чем-то нереальным.
- Что встал как пенек с глазами? Лошадь мне и самую быструю!
Конюх метнулся к висящей сбруе, попал ногой в ведро и рухнул, задрав ноги. Принцесса расхохоталась. Парень красный как вареный рак исчез в одном из денников. Отсмеявшись, Лисана вышла из конюшни. Не обращая внимания на ворчащую служанку, она взяла повод подведенной ей лошади. Злая темно гнедая кобыла прижала уши, и попыталась укусить девушку. Парнишка подержал лошадку, пока Лисана усаживалась.
- Открыть ворота! – принцесса направила лошадь вперед, но тут появилась неожиданная заминка. У ворот стоял Ариас.
- Ваше высочество не может ехать одна. Ледяной тон начальника стражи не предвещал ничего хорошего.
- Прекрасно, Ариас. Вы едете со мной. – тон Лисаны не допускал возражений. Мужчина помрачнел, но вынужден был подчиниться.
- Седлай моего жеребца, что ты стоишь маленький лентяй!
- Бегу ваше, то есть я хотел сказать.. – конюх исчез в конюшне.
Выехав за ворота, Ариас окинул взглядом поле и горы.
- Куда вы хотите поехать ваше высочество?
- К Клыку.
- Простите? Вы хотите к кряжу? Но там нет проходимых дорог. Да и времена нынче не спокойные, драконы летают.
Девушка, ясно почувствовав издевку в его голосе улыбнулась.
- Когда со мной мой личный стражник, мне не надо бояться даже красных драконов! Ведь так Ариас? – ее зеленые глаза искрились хитринкой , ответить ему было нечего. Красные драконы были легендой, в старых сказаниях уверялось, что размеры красного дракона подобны горе.
Он молча кивнул и со вздохом направил жеребца вперед к горам.
Через четыре часа, уставшие лошади взбирались на гору, Клык чернел над их головами как обломок меча гиганта. Мелкие камни летели вниз, лошади скользили по каменной крошке. Ариас сидел на взмыленном коне мрачнее тучи, а Лисана устала так, что просто цеплялась за седло. Наконец они достигли цели. Небольшая каменная площадка была покрыта мелкой травой, и с нее открывался впечатляющий вид на Клык и окрестные скалы. Сняв девушку с лошади и отпустив их пастись, Ариас сел рядом с Лисаной на камень и протянул ей мех с водой.
- Боже как я устала – Лисана не могла даже говорить. Жадно напившись, она вернула мех стражнику и привалилась к камню.
- Ну вот, Клык перед вами. Что мы ищем ваше высочество? Ведь мы приехали сюда не просто покататься.
Его тон был как лезвие меча, сталь и злость звучала в голосе Ариаса.
Он стоял на краю площадки и осматривал скалы. Лисана поднялась и подошла к нему.
- Ты прав, не злись, пожалуйста. Не просто так мы сюда приехали. Я видела сон…
Он закатил глаза, на его красивом лице было ясно написано, что он думает про женщин и сны в частности.
- И что было в этом сне? – плохо скрытое раздражение слегка покоробило принцессу. Она собрала все свои силы в кулак и отчеканила ледяным тоном
- Ариас не забывайся! Твой долг выполнять свою работу и волю моего отца!
Стражник поклонился.
- Приношу извинения, моя принцесса. Я всего лишь устал.
Лисана вздохнула.
- Во сне был Клык, дым, пламя и какой-то человек. Он был в черном плаще и капюшоне. Лица я не видела. Помню только странное кольцо на его пальце. Он стоял на этой самой площадке. Я узнала ее, когда поднялась сюда. Он что-то говорил на незнакомом мне языке. Потом он указал на меня посохом, или каким-то жезлом вспыхнул свет и я проснулась. А днем принесли вести о дыме на Клыке.
Ариас недоверчиво посмотрел на Лисану, но ничего не сказал и принялся ходить между камней.
- Где именно это было? Где он стоял?
- Здесь – принцесса уверенно ткнула пальцем на большой валун. Он стоял на нем. Она хотела еще что-то добавить, но их внимание отвлекли лошади. Жеребец Ариаса приставал к кобылке с грязными намерениями, лошадка завизжала. ударила его обоими задними и понеслась с горы. Жеребец рванулся за нею, но Ариас успел перехватить длинную веревку, которую он привязал к уздечке. Жеребец протащил хозяина вниз по камням, но все таки остановился.
- Да чтоб вас драконы пожрали!! – вытирая кровь со лба, мужчина поднялся на ноги. Он завел коня на площадку и надежно спутал левую переднюю с правой задней ногой. Но этого ему показалось недостаточно, и он привязал повод к ноге жеребца, лишая его возможности поднять голову.
- Чертова кобылица – вдали облачко пыли указывало на то что кобылка скачет в замок.
- Теперь все решат, что с нами что-то случилось – стражник усмехнулся и повернулся к валуну. Итак, на чем мы остановились?
- У тебя кровь – девушка подошла к нему и протянула платок. Он отмахнулся, но она настояла, намочив платок, она вытерла его лоб и грязь с лица. Лисана никогда не обращала внимания на Ариаса, но сейчас при ближайшем рассмотрении он оказался очень красив. Черные длинные волосы слегка тронутые сединой, темно-карие глаза, волевой подбородок и нос с легкой горбинкой.
- Он красавец, интересно как он целуется - подумала она, рассматривая его тонкие губы. Устыдившись собственных мыслей, она слегка покраснела и отошла от него.
Ариас задумчиво проводил ее глазами. Этот блеск в глазах женщин был слишком хорошо ему знаком. Но принцесса? Сколько ей сейчас? 17 или 18, слишком молода, слишком глупа в вопросах любви. Ее отец никогда не даст согласие на брак с ним. Он вздохнул и пошел к валуну.
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
- Но каким образом, призрак связан с камнем? – дед проигнорировал вопрос, сосредоточенно набивая трубку, Джеймс встал с лавки и прошелся по комнатке. Старый маг закурил, и выпустив из ноздрей облачко сизого дыма сказал:
- Каким образом связаны всадник с камнем, я не могу тебе сказать, это ты узнаешь сам. Тогда, когда сам камень позволит тебе это узнать.
- Что мне делать с ним??? Как избавится от него?? Я ведь не маг, не волшебник, я простой крестьянин!!!!!! Мне не понятны все эти ваши магические штучки!!! – у Джеймса началась небольшая истерика, дед молча курил, слушая его вопли. Джеймс, побегав по комнате сел на лавку, у него было чувство, как у обиженного, маленького ребенка. Которому пообещали, и не купили яркую игрушку на Рождество. Старый маг вздохнул;
- Не суетись, ты все узнаешь в свое время. Ты избран Джеймс.
- Кем избран? Куда? Зачем? Я не хочу быть избранным!! Я хочу нормальной жизни, а не просыпаться от кошмаров и ожогов! Мне не нужен камень и вся ваша чертова магия и тайны!!
Старик молчал, выколачивая трубку об ведро, Джим встал и пошел к двери, голос старика прошелестел как ветерок ему в спину:
- Ты избран драконом Джим, и он подчинился тебе.
Выскочив из дома мага, он вскочил на жеребца и поскакал по направлению к дому. Того, что он узнал, с лихвой хватило ему, чтобы потерять всякое самообладание. Выехав на тракт, он проехав несколько миль, придержал лошадь. Следовало пообедать, или скорее поужинать и дать коню попастись. Выбрав полянку, он слез с коня и сняв с него седло, отпустил пастись. Сам он поел и лег на землю, подложив седло под голову. В голове был нестройный хоровод. Камень, всадники, драконы, маги, и все прочее перемешалось, создавая хаос. Достав мешочек, он извлек камень и снова пристально осмотрел его, камень был немного другого цвета, в тусклом дневном освещении. Темно-багровый, как запекшаяся кровь на бойне, он мирно поблескивал и был теплым. Джеймс смотрел на него, и ему нравилось, как играют грани камня в неярком свете дня. Кристалл вечности, так назвал его старый маг. Название было непонятно Джиму, но он не вдумывался в его значение. Жеребец поднял голову и издал утробное урчание, три всадника въехали на полянку и остановились вокруг Джима. Арбалет в руках бородатого мужика, направленный на него, не оставил сомнений – он нарвался на разбойников. Предводитель на гнедой, лохматой, маленькой лошади выехал вперед.
- Что тут у нас? – он рассматривал Джима - дай- ка сюда побрякушку, она тебе не подходит. Да и лошадка твоя, явно тебе не подходит!
Его товарищи посмеивались, силы были не равны, парень не вооружен, и нажива сама шла им в руки, без труда. Предводитель спрыгнул с лошади, и выхватил камень из рук Джима. Другой разбойник носился по поляне за вороным жеребцом. Поймать его не удалось, жеребец перемахнул через кустарник и умчался в поле. Разочарованный разбойник, проводил его глазами. Их лошади не были способны догнать кровную лошадь в чистом поле. Джеймс наблюдал за тем, как бородач рассматривает камень, он был бессилен вернуть его. Камень сверкал красным, наливаясь светом все сильнее.
- Смотри ка, и солнца вроде нет. Че он сверкает? - самый молодой из троицы, во все глаза глядел на камень. Бородач, похоже, и сам заметил неладное. Камень сверкнул с яркостью раскаленного угля, выброшенного из печи.
- Чтоб тебя! – он выронил его. Камень покатился по траве, там, где он катился, трава тлела, как будто по ней катился кусочек горящего угля. Бородач, размахивая обожженной рукой, что-то кричал. Джеймс, сжавшись в комок, наблюдал за тем, как камень выбросил столб огня. Клубы пламени и дыма взметнулись в небо. Лошадки неудачливых грабителей, заржали и опрометью, не разбирая дороги, понеслись прочь. Один из троицы, не успевший слезть, умчался на спине, ошалевшей от ужаса лошади. Двое оставшихся, стояли и в ужасе смотрели на рвущееся в небо пламя. Джеймс с ужасом, увидел, что огонь и беспорядочные клубы дыма, приняли форму головы и части шеи громадного дракона. Призрачный дракон повернул голову, из ноздрей образованных дымом вырвалось пламя. Предводитель разбойников схватил здоровой рукой арбалет. Стрела ушла в клубы дыма, не причинив, разумеется, дракону никакого вреда. Дракон опустил голову, из пасти вырвался столб огня, испепеляющее пламя с ревом пронеслось мимо Джеймса и накрыло убегающих разбойников. Крики заглушало ревом пламени, и вдруг все стихло. Дракон исчез, дым облаком уплывал в небо, на поляне, опаленной колдовским пламенем, было черно. Трава, кусты, земля, все было почерневшим. Огонь пощадил сумку Джеймса, седло жеребца и флягу с водой. Разбойники исчезли, на том месте, где огонь настиг их, лежал обугленный арбалет и закопченные шпоры. Камень весело сверкал, лежа на обгорелой траве, Джеймс поднял его, он был ледяным. У него свело пальцы от холода камня, он запихнул его в мешочек и положил мешочек на сумку. Теперь и он раздумывал над тем, как ему поймать жеребца. Лошадь была им куплена накануне, и конечно вряд ли, привыкла к новому хозяину за один день. Выбравшись за кусты, он осмотрел поле, жеребца нигде не было, следы в глинистой почве уводили в поле и терялись в пожухлой траве. Выругавшись, он разочарованно побрел на полянку, без лошади, дорога домой, могла затянуться на неделю. Денег на покупку новой лошади, у него не было. Вернувшись, он повесил мешочек с камнем себе на шею, взял сумку, и, взвалив на плечо седло, пошел по дороге по направлению к развилке. Седло было невыносимо тяжелым, железо, которым оно было отделано, весило, как казалось Джиму целый пуд. Пройдя примерно около мили, он примостился отдохнуть, на поваленное дерево. Спину ломило, болело все тело, он проклинал разбойников, камень и себя, за то, что поехал в Морвингтон. Раскрыв мешочек, он вытряхнул камень себе на ладонь. Камень был не холодным, он был слегка теплым и тихо мерцал по срезам многочисленных граней, его мирное мерцание привело Джима в ярость.
Он гневно прошипел, обращаясь к кристаллу:
- Чтоб ты провалился в преисподнюю!! Если ты обладаешь такой силой, как тебя расписывают, верни мне лошадь или сделай так, чтобы я вернулся домой!!!
Камень, разумеется, ничего не ответил, он все также тихо мерцал. Подумав о том, что он сейчас сказал, Джим ощутил себя дурачком, предъявляя претензии камню. Покраснев, он запихнул камень в мешочек, и снова повесил на грудь. Вытащив из сумки последнюю лепешку, он начал трапезу.
Поев, он встал и взвалив седло на плечо, пошел в сторону дома. Пройдя несколько сот ярдов, его обогнала телега, молодой парень, предложил ему доехать с ним до развилки. Трясясь на телеге, он раздумывал над тем, как он пройдет 45 миль. Пешком, это путешествие сулило продлиться неделю, а то и больше. Вот и развилка, он спрыгнул с телеги и поблагодарив парня, двинулся по тракту в сторону дома. Начало темнеть, тучи висели очень низко, грозя дождем. Джеймс упрямо шел вперед, камень в мешочке, который он засунул под рубаху, становился все теплее и теплее. Чувствуя его жар, он остановился. Вытащив мешочек, он вытряхнул камень на ладонь. Камень был темно красного, вишневого цвета, он не обжигал но был очень горячим. Джеймс задумался, что заставило камень изменить цвет и температуру, но видимых причин он не нашел. Камень засветился, Джеймс хотел было бросить его на землю, но в последний момент он передумал. Магия древнего кристалла, притягивала любопытство Джима. Вокруг почти стемнело, ветер свистал в поле, полетели первые капельки дождя. Джеймс увидел как над пустынным трактом, далеко впереди сверкнула молния. Воздух перед ним, начал плавится, дорога, небо, все было как будто в отражении в воде. Легкая рябь пробегала по воздуху, как будто перед ним, повесили одеяло, из тонкого слоя воды. Из ряби начала проступать другая картина, дома, улица, все было как будто зыбким и нереальным, как будто он смотрел на нее через призму. Джеймс охнул, узнав в неровном изображении свою собственную деревню. Зачарованный видением, он, держа в руке светящийся камень, сделал шаг навстречу миражу. Он почувствовал, какое-то легкое сопротивление воздуха, рябь исчезла, исчез тракт и низкие тучи, он стоял на одной из улиц своей родной деревни. Камень вспыхнул россыпью искр и погас, становясь ледяным на ощупь. Джеймс похолодел, вспомнив свои претензии к кристаллу на поляне. Камень выполнил его требование и вернул его домой. Быстро запихнув его в мешочек, он поправил на плече седло и через 5 минут входил в свой двор. Свалив седло в каморке около конюшни, он вытер пот со лба и огляделся, в доме горел свет, во дворе не было ни души. Думая над тем, как объяснить родным потерю жеребца, и предвидя насмешки Скотти, он вошел в дом. Мать пекла лепешки, сестры сидели за столом, разбирая горох, все было так же, как было накануне вечером, перед его отъездом из дома. На его появление никто не отреагировал, так, как он ожидал. Мать поставила миску, и наложила в нее лепешки. Налив ему молоко, она пригласила его к столу:
- Садись Джим, тебе нужно хорошенько поесть.
Джеймс, удивляясь все больше, сел, и откусил горячую вкусную лепешку. Съев лепешки, и выпив молоко, он хотел было идти к себе, но Линда его окликнула:
- Джим сходи, покорми коней сам. Я боюсь этого жеребца.
Джеймс вытаращил на нее глаза, Линда фыркнула:
- Лошади - это мужская работа братик!
Джеймс, ничего не сказав, вышел и пошел в конюшню. Открыв дверь, он зажег фонарь, у него крепло чувство, что все это, все что происходит, уже было. Пройдя по коридорчику, он услышал хрумканье, подняв фонарь, он заглянул в загон. Вороной жеребец и гнедой мерин, стояли и жевали остатки сена в кормушке. Джеймс, едва не выронив фонарь, непонимающе смотрел на жеребца. Того самого, который умчался сегодня от него в поле, после попытки разбойников поймать его. Жеребец фыркнул и требовательно начал колотить копытом в пол, требуя еды. Джеймс, уже вообще ничего не понимая, прислонился лбом к стене. То, что происходило, было за пределами его понимания. Лошади топтались, выжидательно смотря на него, он взял вилы, и притащил огромный клок сена. Притащив еще один, он сходил в колодец, и принес два ведра воды. Вылив воду он сел прямо на пол у кормушки, в голове все перемешалось, он чувствовал, что он сходит с ума. Необходимо было выяснить, что, собой представляет камень на самом деле.
Проворочавшись без сна, утром, он оседлал мерина. Выехав затемно, он направил коня к камням, в которых ему был дан камень. Джеймс твердо решил найти разгадку, всему тому, что происходило с ним. Подъехав, он привязал мерина к большому камню, и пробрался между огромных серых валунов. Добравшись до алтаря, он обошел его. Еще не рассвело, небо серело, между камнями была видна алая полоска на горизонте. Подождав примерно полчаса, он почувствовал что замерзает. Уже почти рассвело, Джеймс подошел и заглянул в плиту. К его разочарованию, там не было видно ровным счетом ничего, гладкий древний камень, был пуст. В нем слабо отражались серые низкие облака, и верхушки камней исполинов.
Он всматривался до рези в глазах, но плита хранила молчание, выругавшись, он сел у подножия алтаря, прислонившись к нему спиной. Посидев, он встал и снова заглянул в камень, там было отражение неба. Разочарованно вздохнув, он хотел было отойти, но тут за его спиной послышался звук. Обернувшись, он увидел на поляне возле камней, своего гнедого. Лошадь отвязалась и пришла за ним, но как он сумел протиснуться между камней?
Подойдя, он смотал веревку, повесил ее на седло, и взяв мерина за повод повел мимо алтаря, намереваясь выйти с другой стороны. Камень в мешочке, вновь стал теплее, Джим, уже зная это свойство кристалла, остановился. Мерин фыркнул и попятился, Джим, удерживая повод, решил сесть на лошадь. Это ему удалось, мерин отскочил к большому серому камню, и стоял, насторожив уши в сторону алтаря. Камень стал горячим, он светился даже через мешочек, но не обжигал. Алтарь, видимый Джеймсу, со спины мерина, стал каким-то серым, в нем клубился туман. Испарения, поднимались над плитой, тая в воздухе, принося с собой запах дождя и весенней травы. Он силился разглядеть в алтаре еще хоть что то, но кроме тумана, там не было ничего. Наконец, он решился, спрыгнув с лошади, он подошел к плите, туман все также клубился внутри нее, запах весны стал сильнее. В разрыве тумана, он увидел смутное очертание фигуры, она была укутана в белое, и как показалось Джиму, она приближалась. Отпрыгнув от алтаря, Джим рванулся к мерину и вспрыгнул ему на спину, но лошадь не желала подчиняться всаднику. Джеймс дергал повод, но мерин уперся передними ногами и выгибая шею не трогался с места. Туман тем временем поднялся над плитой, в нем как призрак, возникла та самая фигура, которую Джим видел во сне. Фигуру скрывал туман, Джим с обреченностью смертника, оставил в покое мерина, и повернувшись к старцу ждал. Голос, но не сухой и дребезжащий как раньше, а звучный, прозвучал в его голове:
- Что нужно тебе, великий Стайлинг?
Джеймс пытался понять, к кому обращается старец, но вокруг не было ни души, кроме него и лошади. Ну и разумеется, камня.
- Кто ты? – он задал этот вопрос интуитивно, но старец казалось, ожидал его.
- Я странник .
- Какой странник? Что это все значит? Почему камень оказался у меня?
- Я странник по дорогам времени и миров, ты встречался со мной, о великий – старец сделал жест рукой и склонил голову. Джеймс, раскрыв рот, пытался понять, о чем он говорит:
- Послушайте, вы ошибаетесь!! Я не Стайлинг, я простой крестьянин, меня зовут Джеймс Уильям Свенсон! Мой отец был кузнецом! Вы спутали меня с вашим стайлингом, или как его там зовут!
- Дракон указал на тебя, о величайший, он не мог ошибиться – старец вновь поклонился – ты должен завершить свою миссию, и обрести дар великих магов древности! Близко время, Стайлинг, ты обретешь книгу, и явишь свою силу!
Для Джеймса, откровение о том, что мало ему проклятого камня, так еще и должна появиться, какая-то там книга, оказалось слишком сильным потрясением. В глазах у него потемнело, он упал с лошади и распростерся у большого камня. Пришел в себя Джеймс, от начавшегося дождя. Капли били ему в лицо и стекали за ворот куртки. Встав, он посмотрел на алтарь, он снова был черен, не было ни старца, ни тумана, камень в мешочке был холодным. С трудом выбравшись из магических кругов, он поймал мерина. Тот мирно пасся около камней, и не пытался убежать от хозяина. Он сел на мокрое седло, и не надевая капюшон, поехал по направлению к дому. Последующие несколько дней, камень был забыт, привезли железо и уголь. Джеймс день и ночь работал в отцовской кузне, восстанавливая горн. Он старался забыть о камне и старце, нагружая себя работой до изнеможения.
Наконец, через почти неделю упорного труда, кузня была восстановлена, Джеймс знал все тонкости кузнечного ремесла, отец учил его с 12летнего возраста. И вот, настала пора, кузне Свенсона, принять первый заказ, на изготовление лемеха к плугу. Джеймс трудился весь день, старательно отковывая железо. К вечеру, блестящий лемех был отдан владельцу, и получены первые, пусть и не ахти какие деньги. Утром, Джеймс занялся ковкой подков, и гвоздей к ним. Лошади часто теряли подковы, и это сулило неплохие деньги. До полудня он отковал восемь подков, и кучку гвоздей к ним. Дело налаживалось, о молодом кузнеце прошел слух, и потихоньку, к нему потянулись люди. Он ковал коней, прилаживал лемеха, и зубья на вилы, делал кольца к уздечкам. Работы было много, Джеймс работал, и постепенно забывал о камне и старце. В это утро, это был хмурый, почти зимний день, он пришел в кузню. Открывая двери, он заметил человека, который восседал на хорошей, серой кровной лошадке. Лошадь слегка прихрамывала, но человек не торопился слезать. Джим, открыв ворота кузни, наблюдал за тем, как толстяк, пыхтя слез и повел упирающуюся лошадку в поводу. Втащив ее во двор, он накинул повод на столбик, и тяжело шагая, подошел к Джиму:
- Приветствую вас, уважаемый. Лошадь потеряла подкову, но у меня при себе почти нет денег. Вы согласитесь обменять подкову и работу на серебряную цепочку?
Джим удивился, но понимая положение толстяка, согласился на цепочку. Совместными усилиями, они с толстяком, втащили упрямую кобылу в станок. Джим с трудом, заставил лошадь поднять ногу. Привязав ее ногу к пеньку, он вычистил грязь из порядочно разбитого копыта. Лошадь прижала уши и попыталась укусить его за плечо. Джим привычно увернулся, вычищая стрелку копыта, выковыряв застрявший камешек, он осмотрел ногу. Все чисто, можно было приступать к ковке. Подковав кобылу, он отвязал ее. Лошадка его немедленно отблагодарила, наступив свежее подкованной ногой ему на ногу. Сморщившись, Джим столкнул ее и вывел к хозяину, толстяк стоял, держа в руках серебряную цепь. Джеймс положил ее в карман, уже предвкушая, как он подарит эту цепочку Джессике. Проводив толстяка, он вытащил цепочку и рассмотрел, серебро было старинным, местами почерневшим. На ней висел кулончик, Джеймс с интересом разглядывал его, орнамент из листиков плюща перемежался с вязью, на непонятном ему языке. Цепочка была тонкая, изящная, такую цепочку, была достойна носить благородная дама.
- Сегодня же, подарю ее Джессике – Джеймс был готов пойти к ней прямо сейчас, но он знал, что Джесс занята. Она торговала молоком на рынке, вместе с матерью. Сложив цепочку, он занялся работой, у него было много заказов. Под вечер, к нему пришла скандальная старушка, миссис Джастин, она принесла ему огромный, закопченный котел, и потребовала, чтобы Джим, немедленно его залатал. Спорить с ней было бессмысленно, Джеймс, горестно вздохнул и понес котел в кузню. Осмотрев его, он сделал неутешительный вывод, его пора было выбросить. Трещина пересекала все днище, чугун лопнул и сквозь выкрошившийся металл, было видно стенки котла. «Обрадовав» этой новостью старушку, он отдал ей ее собственность, клятвенно заверив ее, что он отольет ей новый котел, из меди. Наконец выпроводив надоедливую посетительницу, он захлопнул двери и сел на наковальню. Миссис Джастин, порядком утомила его своим присутствием.
Когда он вышел из кузни, уже стемнело. Глубокая, холодная осень, царствовала в округе, деревья стояли голые, ветер завывал в трубах. Поежившись, он пошел было домой, но не успел он отойти на несколько ярдов, от ограды кузницы, услышал топот копыт. Конский топот затих, слышны были позвякивания сбруи, и негромкий голос человека, что-то бормочущего лошади. Джим, вздохнув, вернулся, около кузни стояла небольшая, темно гнедая или вороная лошадка. В темноте, невозможно было определить ее масть, ее хозяин, отчаянно дергал запертую дверь.
- Что вам угодно, милостивый господин? – Джеймс остановился около лошадки и потрепал ее по шее.
- Мне угодно, чтобы ты осмотрел ее ногу! Она вот-вот потеряет подкову! – Джеймс приоткрыл от изумления рот, голосок был девичий и звучал не просительно. Открыв кузню, он зажег фонарь, свечу и завел лошадь в станок, ее хозяйка расположилась на лавке, пристально наблюдая за кузнецом. Джим осматривал подковы, они были крепкие и недавно поставленные, металл не был изношен.
- Извините, благородная госпожа, вам показалось. Все подковы в полном порядке.
Девушка встала с лавки, и откинула капюшон. Волосы, цвета липового меда, густой блестящей волной рассыпались по ее плащу. Она повернулась, свет свечи отразился в ее огромных, карих глазах, обрамленных длинными ресницами. Джеймс потерял дар речи, девушка было прекрасна. Его воображение нарисовало богиню, спустившуюся с небес. Он покраснел, потом побледнел, она с легкой улыбкой на губах, наблюдала за ним.
- Ты уверен, что лошадь в порядке, кузнец?
- Да, госпожа – Джим поклонился ей. Она накинула капюшон, и направилась к выходу. Он придержал стремя, помогая ей сесть на лошадку.
- Это тебе, за труды – ее пальчики разжались, и монетка упала на землю, около ног Джима. Джеймс не смотрел на монету, провожая взглядом, самую прекрасную девушку из тех, что довелось ему увидеть в своей жизни. Лошадь и всадница, растаяли в темноте, Джим, наконец, обретя способность думать, наклонился за брошенной ею монетой. Золотой, с вычеканенным профилем короля, привел его в замешательство. Тупо рассматривая монету, он терялся в догадках, девушка, одна, ночью! Она благородна, но что, заставило ее покинуть ее замок? Зайдя в кузню, он потушил фонарь, и хотел было задуть свечу, но тут его взгляд упал на полотняную сумочку, лежащую на лавке. Девушка оставила свою сумочку! Джеймс взял ее, и закрыв кузню, наконец, пошел домой. Поужинав, он закрылся в своей каморке, вспоминая ее прекрасные глаза. Он забыл о том, что хотел идти к Джессике, незнакомка, занимала все его мысли. Покрутившись, он задремал, ему снился странный, фантастический сон. Во сне была незнакомка, и его камень. Она держала его в руках, а за нею, в огромной каменной пещере, свернувшись в клубок, лежал дракон. Бронзовая шкура, отсвечивала в пламени факелов, камень выбрасывал снопы искр, девушка, что-то говорила, но Джим не мог разобрать ее слов. Толчок в бок, выдернул его из сна. В комнате никого не было, Джеймс с недоумением огляделся. Полотняная сумочка очаровательной незнакомки, которую он положил на стол, слабо светилась в темноте. Он смотрел как тусклое свечение, изменяло свою окраску переходя от белого до темно синего. Джеймс хотел было встать, но темно синее свечение угасло, в комнате стало темно. Джим вскочил с кровати, вся эта чертовщина, начала раздражать его. Запалив свечу, он постоял над сумочкой. Чужое трогать нельзя – это он впитал с молоком матери, но сейчас, выбор был невелик. Он должен взглянуть, что светилось в сумке. Развязав тесемку, он приоткрыл сумочку, ничего не произошло. Нервно хмыкнув, Джим вытряхнул ее содержимое на стол, маленькие размеры, не помешали сумочке, хранить много, всякой всячины. Расческа, брошь, золотая коробочка, ленточки, булавки. Огромный, древний, заржавленный ключ и три монетки составляли ее содержимое. Запихнув обратно в сумку, женские принадлежности, он взял в руки ключ. Металл был шероховатым, местами ржавчина покрывала его толстым слоем, ключ увенчивала голова дракона. Джим повертел его в руках, но не обнаружил никаких аномалий, металл был холодным, и ключ не походил на магическую штуковину. Он открыл сумочку, намереваясь положить ключ на место, и тут он столкнулся с проблемой. Ключ не влезал в сумочку, его размеры превосходили ее длину приблизительно на 4-5 дюймов. Промучившись, минут 5, он положил ключ около сумочки, и выругался себе под нос. Утро вечера мудренее, оставив ключ на сумке, он лег и накрылся с головой, про себя проклиная камень, и всю магию в целом. Джим спал, но его сон был не спокоен, несколько раз он просыпался, вертелся с боку на бок. Чувствуя себя полностью разбитым, он встал с кровати с первыми тусклыми лучами зари. Заставив себя не смотреть на стол, он вышел во двор. Деревня уже проснулась, дымили трубы, женщины гремели ведрами в сараях. По улице, мимо дома, молодой работник Скотта, прогнал десяток лошадей на водопой. После завтрака, Джеймс, сидя на наковальне в кузне, обдумывал появление ключа и незнакомку. Вспоминая ее глаза, он, поймал себя на мысли, что готов на многое, лишь бы увидеть ее вновь. Ничего не придумав, он отбросил мысли и углубился в работу, у него было много заказов. День промелькнул незаметно, уставший Джеймс закрыл двери и сел посчитать деньги, что он заработал за день. Набралось 2 серебряных, и 4 медных монеты. Это был очень неплохой дневной заработок. Этого хватало на покупку железных болванок, Джим хотел попробовать себя в качестве кузнеца- оружейника. Это была его мечта, он с детства хотел ковать мечи, но до сих пор у него не было возможности. Сейчас, его заработки позволяли ему купить качественную сталь и испытать свое умение. Ночь прошла без происшествий, после ужина, Джим просто завалился спать, и открыл глаза уже утром. Позавтракав, он запряг гнедого мерина и отправился за сталью в соседний поселок. Снежок уже присыпал дорогу, поле было белым, далекий лес, росший на холмах, казался прозрачным в свете неяркого зимнего солнца. Мерин резво бежал, он застоялся в стойле и норовил перейти на галоп. Джим сдерживал его, он не хотел, чтобы лошадь устала раньше времени. Пар валил из ноздрей коня, Джим поежился в своем тулупе, заметно холодало. Чем выше поднималось солнце, тем сильнее становился мороз. Но на счастье Джеймса, впереди уже показались крыши Парл-Эла, отпустив вожжи, он позволил мерину перейти на галоп.
вторник, 31 января 2017
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
Проводив взглядом ее стройную фигурку, он с неохотой повернулся к забору, прибив несколько досок, он решил, что вполне удовлетворительно. Сложив инструменты под навес, взял старый отцовский топор, и пошел расколоть несколько больших чурбаков, которые сиротливо валялись около сарая. Размахнувшись топором, он опустил его на чурбак, дерево недовольно скрипнуло, но чурбак и не думал трескаться. Выдернув топор, он прицелился и со всей силы, снова рубанул чурбачок. Топор вонзился в прелую древесину, и наглухо застрял. Пытаясь его выдернуть, он вертел чурбак и так и этак, чувствуя, что начинает злиться. Смешок раздался из-за забора, подняв глаза, он увидел двух своих сестер, и Джессику, Джеймс отчаянно покраснел. Девушки хихикали, глядя на его неуклюжие попытки, топор застрял намертво. Он поднял чурбак и бросил его на землю, рассчитывая стряхнуть его с лезвия топора. Это ему удалось, чурбак сорвался с лезвия и угодил ему на ногу, Джеймс с трудом удержался от того, чтобы не вскрикнуть от боли. Девушки наблюдали за ним, он стараясь не хромать, подошел и снова занес топор над непокорным чурбаком. Наконец он сдался, жалобно всхлипнув, чурбак развалился под ударом надвое, труха посыпалась из его сгнившей сердцевины, расколов его на маленькие поленья он сел на пенек:
- Линда, собери дрова, Мария иди, помоги матери, хватит без дела забор подпирать.
- Ой, да перестань Джим – Линда прыснула в кулачок – мы никому не расскажем, что ты уронил чурбак на ногу!
Джеймс снова покраснел, но девушки оставили его в покое. Поработав во дворе, он пообедал, и решил зайти к продавцу лошадей. Тех серебряных монет, что он заработал в порту, должно было хватить на покупку новой лошади. Доев последний кусочек, он надел куртку, положил в карман мешочек с деньгами и отправился на конный двор. Старого Смита уже не было в живых, как и его отца. Сын Смита, Скотт был новым владельцем конного двора. Он недолюбливал Джеймса еще со времен их детства, они вечно дрались и Джим всегда побеждал. Пройдя через двор, он прошел к загонам, там находилось несколько лошадей, непрезентабельного внешнего вида. Обойдя этот загон, он прошел в дальнюю часть двора, он знал что лучшее, Смит всегда держит в дальнем загоне, рассчитывая продать их дороже, на ярмарках. Две пегих лошадки, одна рыжая и серый в яблоках жеребец, повернули морды в его сторону. Он подошел ближе, рассматривая их. Осмотрев всех четырех, он остановился на рыжей кобылке. Высокая, тонконогая, молодая лошадка, понравилась ему с первого взгляда. Пройдя вдоль заборчика, он подошел к лошади, она доверчиво посмотрела на него фиолетовыми, большими глазами:
- Вот тебя я и возьму, красавица – Джим протянул руку к лошадке, она не отступила. Погладив ее шелковистый бок, он пошел в конторку, чтобы заплатить за нее. Скотт, был сам за конторкой и торговался с каким-то, незнакомым Джиму крестьянином. Тот требовал сбавить цену, Скотти не соглашался, мотивируя отказ беременностью кобылы. Послушав их спор, он кашлянул:
- Джеймс – Скотт изобразил радушие – ты, что-то желаешь купить?
- Рыжую лошадку на заднем дворе, Скотт. Сколько ты попросишь за нее?
- У тебя хороший вкус – Скотт отошел от крестьянина и сел на стол – я оценил ее в 24 монеты.
- Что? Побойся бога Скотт! – Джеймс ожидал наглости от Скотти, но эта цена была завышена в три раза.
- Хорошо, 20 монет. Это окончательная цена.
-15 это максимальная цена! – Джеймс готов был врезать ему, а Скотти улыбался, зная, что тут условия будет диктовать он.
- 20, или езжай на ярмарку.
Джеймс, ничего не сказав, вышел на улицу. Все его состояние, состояло из 18 серебряных монет. Такую цену, заплатить за лошадь он не мог. Вернувшись домой, он походил по комнате, лошадь была необходимостью в хозяйстве, иначе он не мог начать заготовку дров, а зима уже не за горами. Взгляд упал на куртку, с куртки на сундук, он вспомнил о камне. Вытащив его из мешочка, он повертел его в руках. Камень был грубо отесан, но его красоту это не портило. Багрово красный, как рубин, с отливами в гранях, он сверкал при свете солнца, падавшего на него из окошка. Вес его казался больше, чем глиняной кружки, которую Джим держал во второй руке для сравнения веса. Положив его в мешочек с деньгами, Джим допил молоко и вышел во двор, занявшись неотложными делами. День заканчивался, вся семья собралась за ужином. Девушки хихикали, мать призывала к порядку, Джеймс молчал, думая о том, как ему добраться до города, чтобы продать камень.
- Мама, у кого можно арендовать лошадь? Мне нужно съездить в город по делу.
- У Скотта, Джимми – мать вытерла руки и села около сына. Что за дела у тебя в городе, сынок?
Джеймс думал, что бы ему такое соврать, но тут вмешалась Линда.
- Братик, если будешь в городе, купи мне ленты и булавок коробочку! Лошадь можешь арендовать у сапожника, у него их две, за монетку он тебе не откажет!
- Спасибо сестричка – он чмокнул ее в щеку, и выскочил из комнаты. Мать проводила его недоверчивым взглядом. Договорившись с сапожником, который был неплохим малым, об аренде животного на завтра, Джим вернулся домой. Девушки пряли, мать разбирала шерсть, проскользнув в свою комнату, он лег в постель. Полежав и поглазев в потолок, он незаметно для себя задремал. Вспышка света, заставила его распахнуть глаза, свет сиял в потолке и лучи расходились по всей комнате, освещая деревянный пол, он с изумлением смотрел на свет, но он постепенно угасал. Встав с постели, он подошел к окну, непроглядная тьма за окном, казалась еще гуще, после ослепительного света, который, впрочем, уже погас, оставив неприятный запах в комнате. Вглядываясь в темноту, он поймал себя на мысли, что ему страшно. Страшно, каким-то детским, необузданным страхом темноты, и таящихся в ней чудовищ. На улице раздался топот копыт, бешено мчащаяся лошадь пронеслась по улице, неподвижная черная фигура на ее спине, не шевелилась. Черный плащ вился за спиной всадника, тускло мерцала корона, поверх капюшона, накинутого на голову. Лошадь замедлила бег, галоп сменился рысью, и лошадь перешла на шаг. Джеймс как зачарованный, скованный парализующим ужасом, наблюдал за тем, как всадник поравнялся с их домом. Лошадь остановилась, ничего не выражающая фигура, укутанная в черный плащ, не шевелилась. Всадник не двигался и не произносил ни звука, было слышно только звяканье железа уздечки. Лошадь, черная как ночь, вскинула голову, тонкое жалобное ржание раздалось и смолкло, и тут всадник заговорил. Хриплый безжизненный голос произнес:
- Отдай мне, то, что принадлежит мне. Людям не дано владеть даром богов.
Сердце готово было выскочить из его груди, он отшатнулся от окна, ударился спиной о кровать и……. проснулся. Тело было в холодном поту, он слышал, как бешено, колотится его сердце. За окнами уже светало, пели птицы и слышался шум просыпающейся деревни . На улице замычала корова, мать громыхала ведрами, он сел в постели сжимая голову руками. Это был сон. Кошмар, порожденный рассказом матери и видением в алтаре. Он вскочил с постели, оделся, и схватив мешочек с камнем, помчался к сапожнику. Зайдя в конюшню, он обнаружил там небольшую, мохноногую, серую лошадку с признаками беременности. Но выбора не было, оседлав лошадь, он вывел ее во двор, сел верхом и направился в ближайший город, чтобы избавится от камня навсегда. Дорога растянулась, лошадка была упряма, и бежать быстрее ,чем легкой рысью не желала. Отчаянно ругая лошадь, Джеймс вынужден был трястись на ее спине. Через 3 часа, он выехал на центральный тракт, путники, и всадники, телеги груженные товарами и снедью, двигались по дороге. Лошадка трусила по обочине, обгоняя пешеходов, но сильно уступая в скорости, даже крестьянским лошадям. Наконец, впереди, замаячили крепостные стены, замок встречал их открытыми воротами. На мосту произошла небольшая заминка, телега в которую были впряжены два ленивых вола, остановилась и, не смотря на усилия возницы, с места не трогалась. Джеймс терпеливо ждал, наконец, волы были сдвинуты с места бичом, охраняющего мост смотрителя. Он въехал под своды крепостной стены, и поехал неспешным шагом по улице. На все усилия заставить лошадь идти быстрее, он получал в ответ легкое взбрыкивание, животное решило, что оно выполнило свой долг в полной мере. Делать нечего, пришлось ему, смирится с характером лошадки, он осматривал дома в надежде увидеть вывеску « Скупка», но ее не было. Проехав площадь, он увидел вывеску «Магический салон г-жи Артемиды», под грубовато нарисованной богиней, красовался камень. Точь в точь, похожий, на его собственный, который он вез на продажу. Привязав лошадь, к коновязи, он зашел в салон, полумрак и черные шторы, дополняли антураж. Посередине комнаты стоял стол, на столе стоял череп, отбеленные временем кости которого и хрустальный шар, на черной атласной скатерти, выглядели зловеще. Оглядевшись, он хотел было окликнуть хозяйку, но тут увидел ее сам. Старая, женщина сидела в кресле, и смотрела на него, Джеймс смутился:
- Здравствуйте, вы не могли бы….
- Садись юноша, тяжелое бремя на тебе – старушка встала, и прошелестев юбками направилась к столу с черепом. Джеймс, обогнул стол и сел на одинокую табуретку, старуха села напротив.
- Расскажи мне, молодой человек.
- Простите, я пришел спросить, я заплачу вам – он достал серебряную монетку и положил ее на стол. Она не взглянула на нее, смотря на него.
-Я хотел бы спросить, у вас на вывеске, нарисован камень. Что это за камень, почему вы выбрали его?
- Ты готов заплатить серебром за рассказ о камне? – старуха привстала и посмотрела ему в глаза. Джеймс кивнул, чувствуя, что он зря пришел. Сейчас она сочинит красивую байку и плакала его монетка.
Старуха отодвинула денежку, и села поудобнее. Ее глаза обежали стол и остановились на хрустальном шаре:
- Хорошо, я расскажу тебе, но я сама знаю не очень много. Когда то, очень давно, когда еще драконы летали над Британией, жил великий маг. Сначала он был светлым, но постепенно, сердце его возжелало власти, и он обернулся в сторону тьмы. Истории создания камня я не знаю, по легенде, этот камень может управлять судьбой, временем и драконами, в помощи при его создании, маг прибег к силам тьмы. Камень возвращается к своему хозяину, независимо от обстоятельств, потому что в нем заключен дух древнего черного дракона.
Это все что я знаю, о камне – она посмотрела на Джеймса, он отвел глаза.
- Почему ты спрашиваешь о нем?
- Мне было видение, в алтаре. Я видел камень. А сегодня, мне приснился сон, в нем был призрак на черной лошади.
Старушка пожевала губами, и посмотрела на Джеймса
- Съезди в Морвингтон, там живет очень сильный маг, он сможет помочь тебе, разобраться в твоих снах.
- Но это ведь, в трех днях езды! – Джеймс с отчаянием посмотрел на нее. У меня нет лошади, я не смогу!
Старуха встала и подошла к нему, ее юбки шелестели при каждом ее движении:
- Он единственный, кто сумеет помочь тебе. Черный всадник, это был не простой сон, это был знак. Ты вляпался в мощные магические силы, Джеймс, и эти силы не оставят тебя в покое.
Джеймс кивнул и побрел к выходу, выйдя за дверь, и слушая перезвон колокольчиков над входом, он понял, что не называл своего имени, этой старой ведьме. Липкий холодок страха, прополз по его спине, вскочив на лошадь, он огрел ее поводом по шее. То ли его страх передался лошадке, то ли она отдохнула, но она фыркнула и побежала рысью. Оглянувшись, он увидел вывеску, качающуюся под напором ветерка, камень на ней сверкал кровавым светом, освещенный лучом солнца. Проехав еще немного, он увидел то, что он искал, «Скупаем все!» гласила обшарпанная табличка над входом в лавку. Спешившись, он привязал лошадь к ржавому кольцу в стене, и вошел в лавку, в нос ударил запах пыли, и тлена. Огромные книги, беспорядочно разложенные на прилавках, подсвечники, распятия, и посуда, все выглядело фантасмогоричной картиной, среди которой, за маленьким столом восседал хозяин. Старый еврей, с прищуренными, хитрыми глазками, и длинными седыми волосами. Споткнувшись о какой-то древний сосуд, который угрожающе покачнулся, он пробрался к столу, хозяин молча наблюдал за ним не делая попыток что либо сказать или предложить.
- Я хотел… - Джеймс запнулся, еврей кивнул головой:
- Смелее, молодой человек! Если вы не украли вашу вещь, то вам нечего боятся.
Джеймс окончательно смутился:
- Нет, не украл, я хотел бы чтобы вы, оценили, вот это – он извлек камень и положил его перед ним. Взяв камень в руки, он повертел его перед небольшой свечкой. Грани искрились на свету, было впечатление, что камень живет сам, независимо от источника света направленного на него. Положив его, на неизвестно откуда взявшиеся маленькие весы, еврей покачал головой:
- Я могу дать за него 300 серебром, или 15 золотых. Больше не проси, он не стоит дороже!
У Джеймса перехватило дыхание, он тупо смотрел на камень, на еврея и думал о том, что 15 золотых монет, ему не заработать за всю его жизнь.
Хозяин тем временем, извлек кошелек и высыпал на стол золотые монеты, звон золота, оторвал Джеймса от размышлений:
- Я согласен на вашу цену.
Еврей кивнул снова, сложив монеты в столбик, он подвинул его к Джеймсу. Он взял монетку, и попробовал ее на зуб, монетка была из чистого золота!
Сложив их в свой мешочек, он попрощался с евреем и вышел на улицу. Благоразумно никуда не заходя, он купил хлеба и вяленого мяса у уличной торговки, выехав из города, он направил лошадку по направлению домой. Кобылка скакала мелкой рысью, он поел и приготовился к долгому путешествию, но лошадь решила иначе. Съехав с тракта на родную дорогу, она прибавила ходу, Джеймс не погонял ее. Лошадь бежала крупной рысью, временами переходя на галоп, через час, впереди показались крыши его деревни. Кобылка заржала, и подняв хвост понеслась как скаковая лошадь. Влетев в деревню, она, не обращая на седока, пытающегося ее удержать, никакого внимания, пронеслась по улице и резко на передние ноги, затормозила у своего дома. Джеймс, не ожидавший от нее подобной прыти, от толчка вылетел из седла, лошадка опустила голову, и незадачливый наездник, пролетев над ее шеей, шлепнулся на землю, подняв тучу пыли. Лошадка, посчитав, что она за все рассчиталась со своим всадником, гордо подняв хвост, прошествовала в калитку, открыв ее мордой. Джеймс, отчаянно ругаясь, встал, и пошел за нею. Сняв с нее седло и узду, он закрыл ее в конюшне, и пошел к сапожнику. Заплатив ему за аренду лошади, он, стараясь не замечать улыбки соседа, пошел домой. Дома никого не было, сестры были на огороде, мать возилась в курятнике, собирая яйца. Выложив и спрятав деньги, он положил в карман две золотых монеты и отправился к Скотту. Зайдя на конный двор, он увидел рыжую лошадку, она стояла привязанная к телеге, на которой сидел их односельчанин, известный богатей Стив. Телега тронулась, две сытые лошади, запряженные в нее, быстрой рысью вынесли ее со двора. Скотт повернулся к Джеймсу
- Если ты пришел торговаться, ты опоздал. Ее купили. Могу предложить серого, или новое приобретение, вороного.
- Покажи, что у тебя есть, мне необходима лошадь – Джеймс плохо скрывал разочарование. Скотти сделал приглашающий жест в сторону загона. Подойдя к забору, Джеймс уставился на животное, не веря своим глазам, вороной, высокий длиннохвостый жеребец, напоминал лошадь из его сна. Скотти улыбался, смотря на восхищенное лицо Джеймса, он знал, что купить эту лошадь, он не сможет. Серый и гнедой, два мерина теснились в небольшом загоне рядом.
- Вот – палец Скотти уперся в серого мерина - он хорош для работы, и стоит не дорого. Я прошу за него 9 монет, но для тебя я продам его за 7.
- А сколько ты просишь за вороного? – Джеймс смотрел на коня не в силах отвести глаз.
- 30 серебряных монет, это породистая лошадь, не для работы!
И не для тебя, Джим – про себя, самодовольно подумал Скотт. Вслух конечно он этого не сказал. Джеймс осматривал серого мерина, потом перешел к гнедому, гнедой был явно моложе, и крепче чем серый.
- Сколько ты просишь за этого?
- Тоже 9, бери за 8 Джим, это хорошая лошадь.
- Раньше у твоего отца было правило, ты сохраняешь традиции семьи, Скотти? Джеймс улыбнулся, Скотт пожал плечами:
- Ты имеешь в виду, если берут одну лошадь, вторую он продавал со скидкой? Конечно, я придерживаюсь всех традиций отца! – Скотти напыжился и посмотрел на Джеймса.
- Если ты возьмешь серого и гнедого, гнедого я отдам за 4 монеты!
Джеймс молча, вынул из мешочка 2 золотых монеты и протянул их Скотти:
- Я беру вороного и гнедого, будь добр, надень на моих лошадей уздечки. У тебя найдется сдача?
- 6 монет? Конечно, найдется – сказать, что Скотт был ошарашен, это было не сказать ничего. Его лицо напоминало рыбу, которую выдернули из воды и бросили на раскаленную сковородку.
С красным лицом он пошел в загон и принес узду, надев ее на гнедого, он привязал повод к доске и пошел в загон к вороному. Джеймс вывел гнедого мерина и ждал, пока Скотти с уздечкой в руках носился за вороным жеребцом, жеребец не желал поддаваться, и Скотти пришлось туго. На помощь ему пришел работник, вдвоем они с трудом загнали жеребца в угол, и Скотт сумел надеть на него узду. Взяв сдачу, Джеймс повел обеих лошадей домой, Скотт проводил его нехорошим взглядом до ворот. Поставив их в конюшню и дав им сена, он зашел домой. Мать шила, увидев сына, она отложила шитье и встала:
- Джеймс, откуда у тебя такие деньги? – она озабоченно взглянула на него, он опустил глаза.
- Я был в городе, и продал там одну вещицу, мама. За нее дали очень большую цену.
- Что за вещицу, сынок? Откуда у тебя такие вещи? Ты ограбил кого то? Убил? Отвечай мне, сын! – мать повысила голос, он виновато моргнул, и тихо сказал
- Мама, я никого не убивал и не грабил. Я нашел ее.
- Где нашел? В проклятых ли богом камнях? Ты ведь знаешь, что оттуда ничего нельзя брать!
- Черт возьми, мама! Я нашел там эту вещь, я продал ее, и купил нам лошадей! Нам будет, на чем привезти дрова, я смогу купить железо и уголь для кузни! Горн нуждается в ремонте, я буду работать, мы будем зарабатывать деньги, сестрам нужно приданое!
Мать молчала, потом села и снова взяла шитье, сделав несколько стежков, она произнесла:
- Джим, с магическими штучками, связываться опасно. Обещай мне, что больше ты никогда, не подойдешь к камням.
- Я обещаю мама – Джеймс сел около нее - пойми, что это была необходимость. Это подарок от бога за потерянную кобылу. Ведь я избавился от вещи!
Поужинав, он пошел в конюшню. Лошади стояли и жевали сено, он взял ведра, сходил в колодец и принес им воды. Убрав навоз, он пошел в хлев, там тоже было много работы. Закончив необходимую работу, он пришел домой, и не оставаясь в общей комнате, ушел в свою каморку. Раздевшись, он лег в постель и сразу же уснул. Ему обычно не снились сны, но эта ночь, как и предыдущая, была исключением. Ему снились камни, огромные серые валуны, над которыми, в каком-то сером мареве, тускло светило солнце. Он шел по направлению к камням, тени от камней обдавали ледяным холодом. Сзади раздался шепот, он шептал, что-то на непонятном ему языке, речитатив напоминал молитву, на одном из забытых людьми языков. Джеймсу стало страшно, он побежал, камни хрустели под ногами, шепот утих, как только он пересек первую линию камней, оказавшись в первом круге. Он пробирался к алтарю, даже во сне он помнил наказ матери – не ходить к камням, но его вела мощная, непреодолимая сила. Вот и алтарь, черная плита тускло отсвечивала в лучах стоящего в зените солнца. Джеймс, подчиняясь какому-то непонятному влечению, подошел к алтарю. Воздух сгустился, образовав очертания фигуры. Древний старец в белом, длинном одеянии стоял по другую сторону алтаря. Сквозь старца просвечивали камни, он выглядел как призрак, который был проклят богами и обречен, скитаться по миру вечно. Тяжкий вздох, и прозрачная рука старца указала ему на алтарь. Джеймс сопротивлялся, но сила магии была сильнее, он сел на алтарь, и повинуясь старцу лег спиной на древний, черный базальт. Солнце стояло в зените над ним, прячась в густом тумане. Старец произнес что то, как показалось Джеймсу на латыни. В руке старца вспыхнул красный свет, и тонкая, прозрачная рука опустилась ему на грудь. Джеймс, скованный ужасом, наблюдал, как рука призрака положила ему на грудь…….камень. Тот самый, красно-багровый камень, который он продал днем. Камень жег как кусок раскаленного угля, Джеймс завопил от боли и проснулся. Грудь невыносимо болела, он вскочил с постели и дрожащими руками зажег свечу. На груди, в том месте, куда во сне старец положил камень, был ожог. Кожа отстала, наливаясь водяным пузырем, ожог повторял треугольный контур камня. Намочив тряпку, он приложил ее к пузырю и сел на кровать. Боль потихоньку отступала, он снова намочил тряпочку и лег на кровать. Лежа, и прислушиваясь к утихающей боли, он размышлял о сне. Старец, камень, туман, сон был реальностью? О том, что это был не сон, или магический сон, напомнил ожог, боль усилилась. Поворочавшись, он сел на постели, лежать было хуже, чем сидеть. Свечка затрещала, и погасла, оставив его в темноте, но, в комнате было почти светло, лунная дорожка протянулась от окна до его кровати. Луна светила ярко, выглядывая в разрыве между туч, затянувших небо. Луч чуть-чуть переместился, по полу соскользнув с домотканой дорожки. Красный отблеск озарил угол его комнаты, камень лежал на полу, играя багровым светом в лучах луны. Джеймс выронил тряпочку и раскрыв рот, в ужасе уставился на сверкающий камень. Холодный пот потек по спине, он вспомнил слова старой ведьмы:
- «Камень возвращается к своему хозяину, независимо от обстоятельств, потому что в нем заключен дух древнего черного дракона»
Ее хриплый старческий голос как будто прозвучал в его голове.
- О, Боже!!!!!!!!!!! – он вскочил, дрожащими руками он зажег новую свечку, и посмотрел в угол. Камень мирно лежал, посверкивая искорками на гранях, красный свет как будто успокоился. Камень светился изнутри, но свет не был ярким, он играл багровыми всполохами, повторяя мерцания свечки.
- Черт побери – Джеймс подошел и опасливо ткнул в камень пальцем, камень был прохладным, а не раскаленным, как ожидалось. Взяв его в руки, он поднес его к свету, красные искры побежали по граням кристалла, внутри, на отшлифованном пространстве, заклубился туман. Джеймс всматривался в камень, видя внутри, в клубах тумана, очертания тела свернувшегося в клубок дракона. Рука предательски задрожала, камень выскользнул из пальцев и упал на стол, Джим со вздохом сел на кровать, ведьма была права, камень вернулся. Вернулся в колдовском сне, значит избавляться от него, больше не имело смысла. . Его мысли вернулись к ведьме, Морвингтон, она упоминала мага, который мог ему помочь. Значит, так тому и быть, теперь, благодаря камню, у него есть верховая лошадь, он отправится в Морвингтон и узнает правду. Приняв решение, он сложил камень в полотняный мешочек, и снова лег в постель. Уснуть ему не удалось, болел ожог, да и настроение не способствовало сну. Провертевшись до первых проблесков зари, он встал. Умывшись, он пошел в конюшню, задал корма лошадям и вернулся в дом. Женщины еще спали, сложив в сумку хлеб, сыр, он выпил молока и взяв несколько серебряных монет вышел из дома. Зайдя в конюшню, он осмотрел седло, оно было в ветхом состоянии, да и ремни не были рассчитаны на кровную лошадь. Вздохнув, он положил его обратно на жердь, седлать жеребца этим седлом было невозможно. Придется снова навестить Скотта и приобрести подходящее седло и узду. Он спустился по улице до дома Скотта, и постучал в окно. Через несколько минут, взъерошенная голова показалась в окошке, это была жена Скотта, Милли.
- Что тебя принесло, чем свет!? Ходите, людям спать не даете!!
- Извини что разбудил, Милли, но мне срочно нужно приобрести седло и уздечку на жеребца. Я собираюсь съездить по делам. – Джеймс, как и ожидал, увидел изменения на ее лице. Злость сменилась интересом.
- Сейчас Джим, подожди, я разбужу мужа – она исчезла за занавеской, Джим сел на крыльцо в ожидании Скотта. Через 5 минут, Скотти появился на крылечке:
- Джим, что за спешка?
- Мне нужно седло, я собираюсь съездить, заказать железо для кузни – Джеймс и сам не понял, почему он соврал Скотту. Скотт пожал плечом:
- Пойдем в лавку, у меня есть что предложить тебе!
Пройдя через улицу, он отомкнул огромный, амбарный замок на дверях лавки, и посторонился, пропуская Джеймса вперед. Скотт прошел за прилавок, и через 3 минуты, положил перед Джеймсом седло, из лошадиной кожи отделанное бронзовыми заклепками. Хорошие подпруги, из бычьей кожи и стальные стремена с чеканкой дополняли картину. Поверх, он положил наборную уздечку, также, в тон седлу отделанную бронзовыми вставками и пряжками. Поводья были прошиты, и крепились к кольцам цепочками из стали.
- 5 монет и это твое – Скотти улыбнулся и зевнул.
- Как ты считаешь, этой подпруги хватит на его брюхо? – Джеймс вытянул ремень и осмотрел его.
- Хватит, эта сбруя для кровных герцогских лошадей, я делал ее в прошлом году. Если не хватит, я поменяю тебе ремень – Скотт вопросительно взглянул на него, но Джеймс уже вытащил деньги. Взяв снаряжение, он взвалил его на плечо и понес домой. Принеся все в конюшню, он зашел к вороному, жеребец скосил глаз и повернулся задом. Джеймс протиснулся между его боком и стеной, жеребец попытался прижать его, но у Джеймса был опыт в обращении с лошадьми. Он оказался перед его мордой и взяв его за голову, надел узду. Подтянув ремень, он с удовольствием посмотрел на коня. Уздечка украшала, и без того красивую лошадь, и была как раз впору. Взяв повод, он вывел его и оседлал, ремни, как и говорил Скотт, были как по заказу, даже немного длиннее, чем было нужно. Затянув подпругу на предпоследнюю дырочку, он вывел коня из конюшни. Он взял свою сумку, еще немного денег и повесил на грудь мешочек с камнем. Мать наблюдала за его приготовлениями. Он подошел к ней и обнял:
- Я приеду завтра, мама. Мне нужно заказать железо и уголь.
- Благослови тебя бог, Джеймс – она поцеловала его в лоб, он ощутил странное, щемящее чувство нежности к ней. Сев на жеребца, который подозрительно спокойно позволил ему это, он выехал из двора. Жеребец, спокойно шел по улице, Джеймс не торопил его, решив покрасоваться перед девушками, которые как раз в это время, гнали коров на пастбище. Через несколько минут, он увидел Джессику, она гнала перед собой пеструю корову и не смотрела по сторонам. Направив лошадь, он поравнялся с ней, Джессика охнула, увидев перед собой огромного коня и Джеймса на его спине:
- Джим, ты теперь князь? – девушка подавила смешок и взглянула снизу вверх на покрасневшего парня.
- Нет, я купил его – Джеймс смутился еще сильнее, девушка прыснула, глядя на его покрасневшие уши.
- Счастливо тебе съездить, Джим – Джессика огрела хворостиной корову, которая видя, что хозяйке не до нее, просунула морду в дырку в заборе и с увлечением поглощала капусту. Джеймс ткнул пятками жеребца и поехал по дороге по направлению к тракту. Была глубокая осень, но погода стояла исключительно теплая, листья толстым ковром устилали дорогу, кое-где, на кустах еще сохранились золотые листья. Солнце ярко светило, и лес отсвечивал всеми красками, от ярко красных, до темно коричневых. Легкий туман стелился по низинам, скрывая мелкий голый кустарник. Большая птица, невидимая с дороги, тяжело хлопая крыльями, пролетела по лесу. Джеймс наслаждался поездкой, жеребец мелкой не тряской рысью, шел по дороге. Через час, дорога свернула, и Джеймс выехал в поле. Ровный как стрела отрезок дороги, побудил его к мысли об испытании жеребца. Подобрав повод, он несильно ударил коня. Жеребец вскинул голову, секунду он как бы раздумывал над посылом, а потом поскакал легким галопом по дороге. Джеймс повторно, несильно стукнул его пятками. Жеребец фыркнул, опустив голову, он понесся с такой скоростью, о которой Джим, не привычный к кровным лошадям, не мог и думать. Вцепившись в поводья, он отчаянно пытался удержаться на его спине. Жеребец промчался по полю, резко завернул и вылетел на тракт. Распугав двух крестьян с телегами, он перемахнул через повозку и понесся по дороге. Джеймс, уронил повод ему на шею и вцепился в гриву. Но жеребец уже понял, с кем он имеет дело, он снизил скорость, и перешел на собачий галоп. Пробежав так несколько сот футов, он перешел на шаг. Джим, с отчаянно колотящимся сердцем, взял поводья в руки. То расстояние, которое он на своей старой кобыле преодолевал за 2 часа, этот конь проскакал за 15 минут и даже не вспотел. Джеймс подумал о том, что ему нужно дать имя. Перебрав в памяти все лошадиные имена, он счел что имя «Граф» будет наиболее подходящим для жеребца. Определившись с именем, он стал смотреть по сторонам, по обе стороны тракта, было голое вересковое поле. Смотреть было не на что, на дороге не было путников. Голые холмы, которые виднелись вдалеке, напомнили о Йорке, в котором он работал, зарабатывая деньги для того, чтобы восстановить отцовскую кузницу. Утка закрякала в болоте, которое он проезжал, оторвав его от мыслей, тракт вился петлей, огибая болотце и небольшой холм, на вершине которого, виднелись разрушенные останки древней стены. Серые, покрытые мхом камни, выступали из холма, как будто сама земля породила их сама. Стена была настолько древней, что даже самые старые старики, не помнили, что было на этом месте раньше. Ходили легенды, что здесь, несколько сот лет назад, был замок мага. Того самого мага, который построил каменный алтарь и воздвиг с помощью нечистых сил каменное кольцо. Легкий туман стелился около камней, придавая им таинственный и немного грозный вид. Джеймс рассматривал старинные камни, и какое-то нехорошее чувство, чувство как будто за ним наблюдают, крепло в его душе. Он оторвал глаза от камней, и толкнул жеребца, тот откликнулся фырканьем, казалось лошадь была рада, что ей велели бежать. Жеребец поскакал по дороге, галоп был нешироким, он щадил всадника, не пытаясь бежать в полную силу. Холм с камнями скрылся за поворотом тракта, Джеймс почувствовал облегчение, чувство, что за ним наблюдают, испарилось. Солнце скрылось за облаками, яркое, почти летнее утро, как то сразу превратилось в унылую осеннюю картину. Ветер засвистел в ушах, потянуло холодом, листья переметало по дороге, ветер поднимал их и бросал ему в лицо. Джеймс натянул капюшон, и поудобнее уселся в седле. Но тут жеребец резко остановился и насторожил уши, Джеймс выглянул из капюшона, но дорога была пуста. Серый туман клочьями стелился над полем, ветер выл в голых ветках деревьев, росших вдоль тракта, Джеймс огляделся, не увидев ничего подозрительного, он недоуменно посмотрел на жеребца. Тот, поводя ушами и подняв голову, нюхал воздух, и не обращал внимания на седока дергающего повод. Джеймс скинул капюшон и начал вертеть головой, поле, деревья, тракт, было уныло пустынно. Нигде ни птицы, ни зверя, ни человека, но поведение лошади указывало – кто то, находится рядом и наблюдает за ними. Но он не чувствовал, того давящего чувства, как у него было недавно у камней. Ветер поднял столб пыли, ее несло по направлению к Джеймсу. Жеребец выгнул спину и резко отскочил в сторону, Джеймс вцепился в седло, боковым зрением в клубах пыли он заметил в облаке пыли очертания фигуры. Фигура была укутана в длинное серое одеяние, размытые контуры промелькнули и сгинули в круговерти летящих листьев и пыли. Джеймс со всей силы, шарахнул пятками по бокам жеребца, конь, как будто ждал этого. Рванувшись так, что Джеймс едва удержался в седле, он помчался по обочине тракта. Скачком, преодолев канавку, он вылетел на дорогу, Джеймс вцепился в седло и в гриву, жеребец казалось, летел над дорогой, грохот копыт тонул в реве ветра, Джеймсу показалось, что в вое ветра, он слышит хриплый потусторонний хохот. Бешеная скачка продолжалась до тех пор, пока Джеймс не заметил первые хлопья пены на шее жеребца. Натянув поводья, он заставил его снизить скорость, и перейти на рысь, а потом и на шаг. Отдышавшись, он осмотрелся, ветер стих, солнышко проглядывало сквозь тучи, на тракте появились первые путники. Указатель на развилке дороги поверг его в изумление « Морвингтон- 12 миль, Йорк – 45 миль», он проехал дневной путь за 3 часа. Хлопнув жеребца по шее, он направил его налево, согласно указанию таблички. Через час, двигаясь небыстрой рысью, он увидел перед собой крыши Морвингтона. Въехав в городок, он придержал лошадь, около уличных мальчишек:
- Мне нужен маг, вы не знаете где его найти?
Старший из мальчиков, белобрысый мальчишка с прищуренными хитрыми глазами посмотрел снизу вверх:
- Дадите мне пенни? А я покажу вам, где он живет!
Улыбнувшись его находчивости, Джеймс вытащил медную монетку и показал мальчишке, он протянул руку, но Джим покачал головой:
- Проводи меня к магу, и получишь свою денежку.
- Давайте я сяду за вами? Так будет быстрее! – мальчишка выжимал из ситуации все, рассчитывая, еще и прокатится на лошади. Джим подал ему руку, мальчишка вспрыгнул на спину коня и уселся на его круп, жеребец возмутился. Несильно взбрыкнув задом, он стряхнул мальчишку, он съехал с его крупа и пролетая мимо хвоста, получил им по лицу. Под хохот товарищей, красный как вареный рак мальчишка, был посажен Джеймсом впереди себя. Проехав три улицы, мальчик показал на небольшой старый дом:
- Здесь живет маг, только он очень старый, стучите сильно он глухой!
Выхватив монетку из рук Джима, он спрыгнул с лошади и исчез в одном из переулков. Джеймс слез с жеребца, поискав глазами коновязь, или кольцо, и не найдя ничего, он привязал коня к небольшой осинке, росшей около калитки. Зайдя на крыльцо, он постучал, дверь была не заперта. Толкнув ее, он вошел в дом, миновав коридор, он попал в большую комнату. В доме пахло плесенью, травами, и чем-то еще, неуловимо знакомым. Пока он разглядывал сушеную, летучую мышь, висящую под потолком на цепочке, за его спиной раздались шаги. Обернувшись, он увидел старого, седого и высохшего старика, он спустился с лестницы и прошел мимо него в комнату:
- Проходи сынок, садись вот сюда и рассказывай, с чем ты пожаловал – старик произнес все это, проходя мимо Джима. Джеймс, последовал его приглашению, и уселся на лавку, покрытую шкурой. Дед расположился напротив него, на перевернутом ведре. Поражаясь несерьезности деда, Джим решил, что мальчишка обманул его, но вытащил мешочек с камнем и положил его на стол. Дед не взглянул на мешочек, продолжая рассматривать Джима, Джеймс кашлянул и начал рассказ о камне и о всаднике. Старик слушал его внимательно, не перебивая, и не спрашивая ни о чем. Выслушав, он достал трубку и закурил. Джим ждал вопросов, но дед молчал, выкурив табак, он аккуратно выбил пепел и положил трубку на стол. Джим открыл было рот, но тут дед произнес:
- Кристалл вечности, мощное оружие. Смертному, получившему его, дана власть великих магов. Черный всадник, это был не сон Джим. Убери камень, нет нужды доставать его.
- Кто такой Черный Всадник? Что он хотел от меня?
- Он появляется один раз в 1000 лет, когда его мир и наш мир, соприкасаются. Так гласит легенда, легенда также гласит, что Король – призрак, подчиняется магу, владельцу камня.
Джеймс, вспомнив корону на голове всадника, похолодел. О короне он деду не рассказывал, и не называл своего имени.
- Что значит его мир и наш? – Джеймс воззрился на старика, но тот отвернулся, перебирая какие-то листки на столе.
- Всадник живет в другом мире Джим, в том в котором живут драконы.
Камень обладает способностью, открывать двери между мирами и временем, он дает бессмертие своему владельцу, но только в том случае, если маг достоин его. Камень невозможно потерять, продать и подарить. Он возвращается к своему хозяину. Камень невозможно уничтожить, потому что он находится не только в нашем, мире. Он обладает способностью, быть в нескольких мирах, по тому, что в нем, заключен дух одного из древних, великих драконов. Именно по этому, ты сумел поймать камень, когда рыцарь бросил его в небо!
Джеймс выпучил глаза на старика, но тот спокойно сидел и моргал подслеповатыми голубыми глазами, изумления Джеймса, он, будто не замечал.
- Линда, собери дрова, Мария иди, помоги матери, хватит без дела забор подпирать.
- Ой, да перестань Джим – Линда прыснула в кулачок – мы никому не расскажем, что ты уронил чурбак на ногу!
Джеймс снова покраснел, но девушки оставили его в покое. Поработав во дворе, он пообедал, и решил зайти к продавцу лошадей. Тех серебряных монет, что он заработал в порту, должно было хватить на покупку новой лошади. Доев последний кусочек, он надел куртку, положил в карман мешочек с деньгами и отправился на конный двор. Старого Смита уже не было в живых, как и его отца. Сын Смита, Скотт был новым владельцем конного двора. Он недолюбливал Джеймса еще со времен их детства, они вечно дрались и Джим всегда побеждал. Пройдя через двор, он прошел к загонам, там находилось несколько лошадей, непрезентабельного внешнего вида. Обойдя этот загон, он прошел в дальнюю часть двора, он знал что лучшее, Смит всегда держит в дальнем загоне, рассчитывая продать их дороже, на ярмарках. Две пегих лошадки, одна рыжая и серый в яблоках жеребец, повернули морды в его сторону. Он подошел ближе, рассматривая их. Осмотрев всех четырех, он остановился на рыжей кобылке. Высокая, тонконогая, молодая лошадка, понравилась ему с первого взгляда. Пройдя вдоль заборчика, он подошел к лошади, она доверчиво посмотрела на него фиолетовыми, большими глазами:
- Вот тебя я и возьму, красавица – Джим протянул руку к лошадке, она не отступила. Погладив ее шелковистый бок, он пошел в конторку, чтобы заплатить за нее. Скотт, был сам за конторкой и торговался с каким-то, незнакомым Джиму крестьянином. Тот требовал сбавить цену, Скотти не соглашался, мотивируя отказ беременностью кобылы. Послушав их спор, он кашлянул:
- Джеймс – Скотт изобразил радушие – ты, что-то желаешь купить?
- Рыжую лошадку на заднем дворе, Скотт. Сколько ты попросишь за нее?
- У тебя хороший вкус – Скотт отошел от крестьянина и сел на стол – я оценил ее в 24 монеты.
- Что? Побойся бога Скотт! – Джеймс ожидал наглости от Скотти, но эта цена была завышена в три раза.
- Хорошо, 20 монет. Это окончательная цена.
-15 это максимальная цена! – Джеймс готов был врезать ему, а Скотти улыбался, зная, что тут условия будет диктовать он.
- 20, или езжай на ярмарку.
Джеймс, ничего не сказав, вышел на улицу. Все его состояние, состояло из 18 серебряных монет. Такую цену, заплатить за лошадь он не мог. Вернувшись домой, он походил по комнате, лошадь была необходимостью в хозяйстве, иначе он не мог начать заготовку дров, а зима уже не за горами. Взгляд упал на куртку, с куртки на сундук, он вспомнил о камне. Вытащив его из мешочка, он повертел его в руках. Камень был грубо отесан, но его красоту это не портило. Багрово красный, как рубин, с отливами в гранях, он сверкал при свете солнца, падавшего на него из окошка. Вес его казался больше, чем глиняной кружки, которую Джим держал во второй руке для сравнения веса. Положив его в мешочек с деньгами, Джим допил молоко и вышел во двор, занявшись неотложными делами. День заканчивался, вся семья собралась за ужином. Девушки хихикали, мать призывала к порядку, Джеймс молчал, думая о том, как ему добраться до города, чтобы продать камень.
- Мама, у кого можно арендовать лошадь? Мне нужно съездить в город по делу.
- У Скотта, Джимми – мать вытерла руки и села около сына. Что за дела у тебя в городе, сынок?
Джеймс думал, что бы ему такое соврать, но тут вмешалась Линда.
- Братик, если будешь в городе, купи мне ленты и булавок коробочку! Лошадь можешь арендовать у сапожника, у него их две, за монетку он тебе не откажет!
- Спасибо сестричка – он чмокнул ее в щеку, и выскочил из комнаты. Мать проводила его недоверчивым взглядом. Договорившись с сапожником, который был неплохим малым, об аренде животного на завтра, Джим вернулся домой. Девушки пряли, мать разбирала шерсть, проскользнув в свою комнату, он лег в постель. Полежав и поглазев в потолок, он незаметно для себя задремал. Вспышка света, заставила его распахнуть глаза, свет сиял в потолке и лучи расходились по всей комнате, освещая деревянный пол, он с изумлением смотрел на свет, но он постепенно угасал. Встав с постели, он подошел к окну, непроглядная тьма за окном, казалась еще гуще, после ослепительного света, который, впрочем, уже погас, оставив неприятный запах в комнате. Вглядываясь в темноту, он поймал себя на мысли, что ему страшно. Страшно, каким-то детским, необузданным страхом темноты, и таящихся в ней чудовищ. На улице раздался топот копыт, бешено мчащаяся лошадь пронеслась по улице, неподвижная черная фигура на ее спине, не шевелилась. Черный плащ вился за спиной всадника, тускло мерцала корона, поверх капюшона, накинутого на голову. Лошадь замедлила бег, галоп сменился рысью, и лошадь перешла на шаг. Джеймс как зачарованный, скованный парализующим ужасом, наблюдал за тем, как всадник поравнялся с их домом. Лошадь остановилась, ничего не выражающая фигура, укутанная в черный плащ, не шевелилась. Всадник не двигался и не произносил ни звука, было слышно только звяканье железа уздечки. Лошадь, черная как ночь, вскинула голову, тонкое жалобное ржание раздалось и смолкло, и тут всадник заговорил. Хриплый безжизненный голос произнес:
- Отдай мне, то, что принадлежит мне. Людям не дано владеть даром богов.
Сердце готово было выскочить из его груди, он отшатнулся от окна, ударился спиной о кровать и……. проснулся. Тело было в холодном поту, он слышал, как бешено, колотится его сердце. За окнами уже светало, пели птицы и слышался шум просыпающейся деревни . На улице замычала корова, мать громыхала ведрами, он сел в постели сжимая голову руками. Это был сон. Кошмар, порожденный рассказом матери и видением в алтаре. Он вскочил с постели, оделся, и схватив мешочек с камнем, помчался к сапожнику. Зайдя в конюшню, он обнаружил там небольшую, мохноногую, серую лошадку с признаками беременности. Но выбора не было, оседлав лошадь, он вывел ее во двор, сел верхом и направился в ближайший город, чтобы избавится от камня навсегда. Дорога растянулась, лошадка была упряма, и бежать быстрее ,чем легкой рысью не желала. Отчаянно ругая лошадь, Джеймс вынужден был трястись на ее спине. Через 3 часа, он выехал на центральный тракт, путники, и всадники, телеги груженные товарами и снедью, двигались по дороге. Лошадка трусила по обочине, обгоняя пешеходов, но сильно уступая в скорости, даже крестьянским лошадям. Наконец, впереди, замаячили крепостные стены, замок встречал их открытыми воротами. На мосту произошла небольшая заминка, телега в которую были впряжены два ленивых вола, остановилась и, не смотря на усилия возницы, с места не трогалась. Джеймс терпеливо ждал, наконец, волы были сдвинуты с места бичом, охраняющего мост смотрителя. Он въехал под своды крепостной стены, и поехал неспешным шагом по улице. На все усилия заставить лошадь идти быстрее, он получал в ответ легкое взбрыкивание, животное решило, что оно выполнило свой долг в полной мере. Делать нечего, пришлось ему, смирится с характером лошадки, он осматривал дома в надежде увидеть вывеску « Скупка», но ее не было. Проехав площадь, он увидел вывеску «Магический салон г-жи Артемиды», под грубовато нарисованной богиней, красовался камень. Точь в точь, похожий, на его собственный, который он вез на продажу. Привязав лошадь, к коновязи, он зашел в салон, полумрак и черные шторы, дополняли антураж. Посередине комнаты стоял стол, на столе стоял череп, отбеленные временем кости которого и хрустальный шар, на черной атласной скатерти, выглядели зловеще. Оглядевшись, он хотел было окликнуть хозяйку, но тут увидел ее сам. Старая, женщина сидела в кресле, и смотрела на него, Джеймс смутился:
- Здравствуйте, вы не могли бы….
- Садись юноша, тяжелое бремя на тебе – старушка встала, и прошелестев юбками направилась к столу с черепом. Джеймс, обогнул стол и сел на одинокую табуретку, старуха села напротив.
- Расскажи мне, молодой человек.
- Простите, я пришел спросить, я заплачу вам – он достал серебряную монетку и положил ее на стол. Она не взглянула на нее, смотря на него.
-Я хотел бы спросить, у вас на вывеске, нарисован камень. Что это за камень, почему вы выбрали его?
- Ты готов заплатить серебром за рассказ о камне? – старуха привстала и посмотрела ему в глаза. Джеймс кивнул, чувствуя, что он зря пришел. Сейчас она сочинит красивую байку и плакала его монетка.
Старуха отодвинула денежку, и села поудобнее. Ее глаза обежали стол и остановились на хрустальном шаре:
- Хорошо, я расскажу тебе, но я сама знаю не очень много. Когда то, очень давно, когда еще драконы летали над Британией, жил великий маг. Сначала он был светлым, но постепенно, сердце его возжелало власти, и он обернулся в сторону тьмы. Истории создания камня я не знаю, по легенде, этот камень может управлять судьбой, временем и драконами, в помощи при его создании, маг прибег к силам тьмы. Камень возвращается к своему хозяину, независимо от обстоятельств, потому что в нем заключен дух древнего черного дракона.
Это все что я знаю, о камне – она посмотрела на Джеймса, он отвел глаза.
- Почему ты спрашиваешь о нем?
- Мне было видение, в алтаре. Я видел камень. А сегодня, мне приснился сон, в нем был призрак на черной лошади.
Старушка пожевала губами, и посмотрела на Джеймса
- Съезди в Морвингтон, там живет очень сильный маг, он сможет помочь тебе, разобраться в твоих снах.
- Но это ведь, в трех днях езды! – Джеймс с отчаянием посмотрел на нее. У меня нет лошади, я не смогу!
Старуха встала и подошла к нему, ее юбки шелестели при каждом ее движении:
- Он единственный, кто сумеет помочь тебе. Черный всадник, это был не простой сон, это был знак. Ты вляпался в мощные магические силы, Джеймс, и эти силы не оставят тебя в покое.
Джеймс кивнул и побрел к выходу, выйдя за дверь, и слушая перезвон колокольчиков над входом, он понял, что не называл своего имени, этой старой ведьме. Липкий холодок страха, прополз по его спине, вскочив на лошадь, он огрел ее поводом по шее. То ли его страх передался лошадке, то ли она отдохнула, но она фыркнула и побежала рысью. Оглянувшись, он увидел вывеску, качающуюся под напором ветерка, камень на ней сверкал кровавым светом, освещенный лучом солнца. Проехав еще немного, он увидел то, что он искал, «Скупаем все!» гласила обшарпанная табличка над входом в лавку. Спешившись, он привязал лошадь к ржавому кольцу в стене, и вошел в лавку, в нос ударил запах пыли, и тлена. Огромные книги, беспорядочно разложенные на прилавках, подсвечники, распятия, и посуда, все выглядело фантасмогоричной картиной, среди которой, за маленьким столом восседал хозяин. Старый еврей, с прищуренными, хитрыми глазками, и длинными седыми волосами. Споткнувшись о какой-то древний сосуд, который угрожающе покачнулся, он пробрался к столу, хозяин молча наблюдал за ним не делая попыток что либо сказать или предложить.
- Я хотел… - Джеймс запнулся, еврей кивнул головой:
- Смелее, молодой человек! Если вы не украли вашу вещь, то вам нечего боятся.
Джеймс окончательно смутился:
- Нет, не украл, я хотел бы чтобы вы, оценили, вот это – он извлек камень и положил его перед ним. Взяв камень в руки, он повертел его перед небольшой свечкой. Грани искрились на свету, было впечатление, что камень живет сам, независимо от источника света направленного на него. Положив его, на неизвестно откуда взявшиеся маленькие весы, еврей покачал головой:
- Я могу дать за него 300 серебром, или 15 золотых. Больше не проси, он не стоит дороже!
У Джеймса перехватило дыхание, он тупо смотрел на камень, на еврея и думал о том, что 15 золотых монет, ему не заработать за всю его жизнь.
Хозяин тем временем, извлек кошелек и высыпал на стол золотые монеты, звон золота, оторвал Джеймса от размышлений:
- Я согласен на вашу цену.
Еврей кивнул снова, сложив монеты в столбик, он подвинул его к Джеймсу. Он взял монетку, и попробовал ее на зуб, монетка была из чистого золота!
Сложив их в свой мешочек, он попрощался с евреем и вышел на улицу. Благоразумно никуда не заходя, он купил хлеба и вяленого мяса у уличной торговки, выехав из города, он направил лошадку по направлению домой. Кобылка скакала мелкой рысью, он поел и приготовился к долгому путешествию, но лошадь решила иначе. Съехав с тракта на родную дорогу, она прибавила ходу, Джеймс не погонял ее. Лошадь бежала крупной рысью, временами переходя на галоп, через час, впереди показались крыши его деревни. Кобылка заржала, и подняв хвост понеслась как скаковая лошадь. Влетев в деревню, она, не обращая на седока, пытающегося ее удержать, никакого внимания, пронеслась по улице и резко на передние ноги, затормозила у своего дома. Джеймс, не ожидавший от нее подобной прыти, от толчка вылетел из седла, лошадка опустила голову, и незадачливый наездник, пролетев над ее шеей, шлепнулся на землю, подняв тучу пыли. Лошадка, посчитав, что она за все рассчиталась со своим всадником, гордо подняв хвост, прошествовала в калитку, открыв ее мордой. Джеймс, отчаянно ругаясь, встал, и пошел за нею. Сняв с нее седло и узду, он закрыл ее в конюшне, и пошел к сапожнику. Заплатив ему за аренду лошади, он, стараясь не замечать улыбки соседа, пошел домой. Дома никого не было, сестры были на огороде, мать возилась в курятнике, собирая яйца. Выложив и спрятав деньги, он положил в карман две золотых монеты и отправился к Скотту. Зайдя на конный двор, он увидел рыжую лошадку, она стояла привязанная к телеге, на которой сидел их односельчанин, известный богатей Стив. Телега тронулась, две сытые лошади, запряженные в нее, быстрой рысью вынесли ее со двора. Скотт повернулся к Джеймсу
- Если ты пришел торговаться, ты опоздал. Ее купили. Могу предложить серого, или новое приобретение, вороного.
- Покажи, что у тебя есть, мне необходима лошадь – Джеймс плохо скрывал разочарование. Скотти сделал приглашающий жест в сторону загона. Подойдя к забору, Джеймс уставился на животное, не веря своим глазам, вороной, высокий длиннохвостый жеребец, напоминал лошадь из его сна. Скотти улыбался, смотря на восхищенное лицо Джеймса, он знал, что купить эту лошадь, он не сможет. Серый и гнедой, два мерина теснились в небольшом загоне рядом.
- Вот – палец Скотти уперся в серого мерина - он хорош для работы, и стоит не дорого. Я прошу за него 9 монет, но для тебя я продам его за 7.
- А сколько ты просишь за вороного? – Джеймс смотрел на коня не в силах отвести глаз.
- 30 серебряных монет, это породистая лошадь, не для работы!
И не для тебя, Джим – про себя, самодовольно подумал Скотт. Вслух конечно он этого не сказал. Джеймс осматривал серого мерина, потом перешел к гнедому, гнедой был явно моложе, и крепче чем серый.
- Сколько ты просишь за этого?
- Тоже 9, бери за 8 Джим, это хорошая лошадь.
- Раньше у твоего отца было правило, ты сохраняешь традиции семьи, Скотти? Джеймс улыбнулся, Скотт пожал плечами:
- Ты имеешь в виду, если берут одну лошадь, вторую он продавал со скидкой? Конечно, я придерживаюсь всех традиций отца! – Скотти напыжился и посмотрел на Джеймса.
- Если ты возьмешь серого и гнедого, гнедого я отдам за 4 монеты!
Джеймс молча, вынул из мешочка 2 золотых монеты и протянул их Скотти:
- Я беру вороного и гнедого, будь добр, надень на моих лошадей уздечки. У тебя найдется сдача?
- 6 монет? Конечно, найдется – сказать, что Скотт был ошарашен, это было не сказать ничего. Его лицо напоминало рыбу, которую выдернули из воды и бросили на раскаленную сковородку.
С красным лицом он пошел в загон и принес узду, надев ее на гнедого, он привязал повод к доске и пошел в загон к вороному. Джеймс вывел гнедого мерина и ждал, пока Скотти с уздечкой в руках носился за вороным жеребцом, жеребец не желал поддаваться, и Скотти пришлось туго. На помощь ему пришел работник, вдвоем они с трудом загнали жеребца в угол, и Скотт сумел надеть на него узду. Взяв сдачу, Джеймс повел обеих лошадей домой, Скотт проводил его нехорошим взглядом до ворот. Поставив их в конюшню и дав им сена, он зашел домой. Мать шила, увидев сына, она отложила шитье и встала:
- Джеймс, откуда у тебя такие деньги? – она озабоченно взглянула на него, он опустил глаза.
- Я был в городе, и продал там одну вещицу, мама. За нее дали очень большую цену.
- Что за вещицу, сынок? Откуда у тебя такие вещи? Ты ограбил кого то? Убил? Отвечай мне, сын! – мать повысила голос, он виновато моргнул, и тихо сказал
- Мама, я никого не убивал и не грабил. Я нашел ее.
- Где нашел? В проклятых ли богом камнях? Ты ведь знаешь, что оттуда ничего нельзя брать!
- Черт возьми, мама! Я нашел там эту вещь, я продал ее, и купил нам лошадей! Нам будет, на чем привезти дрова, я смогу купить железо и уголь для кузни! Горн нуждается в ремонте, я буду работать, мы будем зарабатывать деньги, сестрам нужно приданое!
Мать молчала, потом села и снова взяла шитье, сделав несколько стежков, она произнесла:
- Джим, с магическими штучками, связываться опасно. Обещай мне, что больше ты никогда, не подойдешь к камням.
- Я обещаю мама – Джеймс сел около нее - пойми, что это была необходимость. Это подарок от бога за потерянную кобылу. Ведь я избавился от вещи!
Поужинав, он пошел в конюшню. Лошади стояли и жевали сено, он взял ведра, сходил в колодец и принес им воды. Убрав навоз, он пошел в хлев, там тоже было много работы. Закончив необходимую работу, он пришел домой, и не оставаясь в общей комнате, ушел в свою каморку. Раздевшись, он лег в постель и сразу же уснул. Ему обычно не снились сны, но эта ночь, как и предыдущая, была исключением. Ему снились камни, огромные серые валуны, над которыми, в каком-то сером мареве, тускло светило солнце. Он шел по направлению к камням, тени от камней обдавали ледяным холодом. Сзади раздался шепот, он шептал, что-то на непонятном ему языке, речитатив напоминал молитву, на одном из забытых людьми языков. Джеймсу стало страшно, он побежал, камни хрустели под ногами, шепот утих, как только он пересек первую линию камней, оказавшись в первом круге. Он пробирался к алтарю, даже во сне он помнил наказ матери – не ходить к камням, но его вела мощная, непреодолимая сила. Вот и алтарь, черная плита тускло отсвечивала в лучах стоящего в зените солнца. Джеймс, подчиняясь какому-то непонятному влечению, подошел к алтарю. Воздух сгустился, образовав очертания фигуры. Древний старец в белом, длинном одеянии стоял по другую сторону алтаря. Сквозь старца просвечивали камни, он выглядел как призрак, который был проклят богами и обречен, скитаться по миру вечно. Тяжкий вздох, и прозрачная рука старца указала ему на алтарь. Джеймс сопротивлялся, но сила магии была сильнее, он сел на алтарь, и повинуясь старцу лег спиной на древний, черный базальт. Солнце стояло в зените над ним, прячась в густом тумане. Старец произнес что то, как показалось Джеймсу на латыни. В руке старца вспыхнул красный свет, и тонкая, прозрачная рука опустилась ему на грудь. Джеймс, скованный ужасом, наблюдал, как рука призрака положила ему на грудь…….камень. Тот самый, красно-багровый камень, который он продал днем. Камень жег как кусок раскаленного угля, Джеймс завопил от боли и проснулся. Грудь невыносимо болела, он вскочил с постели и дрожащими руками зажег свечу. На груди, в том месте, куда во сне старец положил камень, был ожог. Кожа отстала, наливаясь водяным пузырем, ожог повторял треугольный контур камня. Намочив тряпку, он приложил ее к пузырю и сел на кровать. Боль потихоньку отступала, он снова намочил тряпочку и лег на кровать. Лежа, и прислушиваясь к утихающей боли, он размышлял о сне. Старец, камень, туман, сон был реальностью? О том, что это был не сон, или магический сон, напомнил ожог, боль усилилась. Поворочавшись, он сел на постели, лежать было хуже, чем сидеть. Свечка затрещала, и погасла, оставив его в темноте, но, в комнате было почти светло, лунная дорожка протянулась от окна до его кровати. Луна светила ярко, выглядывая в разрыве между туч, затянувших небо. Луч чуть-чуть переместился, по полу соскользнув с домотканой дорожки. Красный отблеск озарил угол его комнаты, камень лежал на полу, играя багровым светом в лучах луны. Джеймс выронил тряпочку и раскрыв рот, в ужасе уставился на сверкающий камень. Холодный пот потек по спине, он вспомнил слова старой ведьмы:
- «Камень возвращается к своему хозяину, независимо от обстоятельств, потому что в нем заключен дух древнего черного дракона»
Ее хриплый старческий голос как будто прозвучал в его голове.
- О, Боже!!!!!!!!!!! – он вскочил, дрожащими руками он зажег новую свечку, и посмотрел в угол. Камень мирно лежал, посверкивая искорками на гранях, красный свет как будто успокоился. Камень светился изнутри, но свет не был ярким, он играл багровыми всполохами, повторяя мерцания свечки.
- Черт побери – Джеймс подошел и опасливо ткнул в камень пальцем, камень был прохладным, а не раскаленным, как ожидалось. Взяв его в руки, он поднес его к свету, красные искры побежали по граням кристалла, внутри, на отшлифованном пространстве, заклубился туман. Джеймс всматривался в камень, видя внутри, в клубах тумана, очертания тела свернувшегося в клубок дракона. Рука предательски задрожала, камень выскользнул из пальцев и упал на стол, Джим со вздохом сел на кровать, ведьма была права, камень вернулся. Вернулся в колдовском сне, значит избавляться от него, больше не имело смысла. . Его мысли вернулись к ведьме, Морвингтон, она упоминала мага, который мог ему помочь. Значит, так тому и быть, теперь, благодаря камню, у него есть верховая лошадь, он отправится в Морвингтон и узнает правду. Приняв решение, он сложил камень в полотняный мешочек, и снова лег в постель. Уснуть ему не удалось, болел ожог, да и настроение не способствовало сну. Провертевшись до первых проблесков зари, он встал. Умывшись, он пошел в конюшню, задал корма лошадям и вернулся в дом. Женщины еще спали, сложив в сумку хлеб, сыр, он выпил молока и взяв несколько серебряных монет вышел из дома. Зайдя в конюшню, он осмотрел седло, оно было в ветхом состоянии, да и ремни не были рассчитаны на кровную лошадь. Вздохнув, он положил его обратно на жердь, седлать жеребца этим седлом было невозможно. Придется снова навестить Скотта и приобрести подходящее седло и узду. Он спустился по улице до дома Скотта, и постучал в окно. Через несколько минут, взъерошенная голова показалась в окошке, это была жена Скотта, Милли.
- Что тебя принесло, чем свет!? Ходите, людям спать не даете!!
- Извини что разбудил, Милли, но мне срочно нужно приобрести седло и уздечку на жеребца. Я собираюсь съездить по делам. – Джеймс, как и ожидал, увидел изменения на ее лице. Злость сменилась интересом.
- Сейчас Джим, подожди, я разбужу мужа – она исчезла за занавеской, Джим сел на крыльцо в ожидании Скотта. Через 5 минут, Скотти появился на крылечке:
- Джим, что за спешка?
- Мне нужно седло, я собираюсь съездить, заказать железо для кузни – Джеймс и сам не понял, почему он соврал Скотту. Скотт пожал плечом:
- Пойдем в лавку, у меня есть что предложить тебе!
Пройдя через улицу, он отомкнул огромный, амбарный замок на дверях лавки, и посторонился, пропуская Джеймса вперед. Скотт прошел за прилавок, и через 3 минуты, положил перед Джеймсом седло, из лошадиной кожи отделанное бронзовыми заклепками. Хорошие подпруги, из бычьей кожи и стальные стремена с чеканкой дополняли картину. Поверх, он положил наборную уздечку, также, в тон седлу отделанную бронзовыми вставками и пряжками. Поводья были прошиты, и крепились к кольцам цепочками из стали.
- 5 монет и это твое – Скотти улыбнулся и зевнул.
- Как ты считаешь, этой подпруги хватит на его брюхо? – Джеймс вытянул ремень и осмотрел его.
- Хватит, эта сбруя для кровных герцогских лошадей, я делал ее в прошлом году. Если не хватит, я поменяю тебе ремень – Скотт вопросительно взглянул на него, но Джеймс уже вытащил деньги. Взяв снаряжение, он взвалил его на плечо и понес домой. Принеся все в конюшню, он зашел к вороному, жеребец скосил глаз и повернулся задом. Джеймс протиснулся между его боком и стеной, жеребец попытался прижать его, но у Джеймса был опыт в обращении с лошадьми. Он оказался перед его мордой и взяв его за голову, надел узду. Подтянув ремень, он с удовольствием посмотрел на коня. Уздечка украшала, и без того красивую лошадь, и была как раз впору. Взяв повод, он вывел его и оседлал, ремни, как и говорил Скотт, были как по заказу, даже немного длиннее, чем было нужно. Затянув подпругу на предпоследнюю дырочку, он вывел коня из конюшни. Он взял свою сумку, еще немного денег и повесил на грудь мешочек с камнем. Мать наблюдала за его приготовлениями. Он подошел к ней и обнял:
- Я приеду завтра, мама. Мне нужно заказать железо и уголь.
- Благослови тебя бог, Джеймс – она поцеловала его в лоб, он ощутил странное, щемящее чувство нежности к ней. Сев на жеребца, который подозрительно спокойно позволил ему это, он выехал из двора. Жеребец, спокойно шел по улице, Джеймс не торопил его, решив покрасоваться перед девушками, которые как раз в это время, гнали коров на пастбище. Через несколько минут, он увидел Джессику, она гнала перед собой пеструю корову и не смотрела по сторонам. Направив лошадь, он поравнялся с ней, Джессика охнула, увидев перед собой огромного коня и Джеймса на его спине:
- Джим, ты теперь князь? – девушка подавила смешок и взглянула снизу вверх на покрасневшего парня.
- Нет, я купил его – Джеймс смутился еще сильнее, девушка прыснула, глядя на его покрасневшие уши.
- Счастливо тебе съездить, Джим – Джессика огрела хворостиной корову, которая видя, что хозяйке не до нее, просунула морду в дырку в заборе и с увлечением поглощала капусту. Джеймс ткнул пятками жеребца и поехал по дороге по направлению к тракту. Была глубокая осень, но погода стояла исключительно теплая, листья толстым ковром устилали дорогу, кое-где, на кустах еще сохранились золотые листья. Солнце ярко светило, и лес отсвечивал всеми красками, от ярко красных, до темно коричневых. Легкий туман стелился по низинам, скрывая мелкий голый кустарник. Большая птица, невидимая с дороги, тяжело хлопая крыльями, пролетела по лесу. Джеймс наслаждался поездкой, жеребец мелкой не тряской рысью, шел по дороге. Через час, дорога свернула, и Джеймс выехал в поле. Ровный как стрела отрезок дороги, побудил его к мысли об испытании жеребца. Подобрав повод, он несильно ударил коня. Жеребец вскинул голову, секунду он как бы раздумывал над посылом, а потом поскакал легким галопом по дороге. Джеймс повторно, несильно стукнул его пятками. Жеребец фыркнул, опустив голову, он понесся с такой скоростью, о которой Джим, не привычный к кровным лошадям, не мог и думать. Вцепившись в поводья, он отчаянно пытался удержаться на его спине. Жеребец промчался по полю, резко завернул и вылетел на тракт. Распугав двух крестьян с телегами, он перемахнул через повозку и понесся по дороге. Джеймс, уронил повод ему на шею и вцепился в гриву. Но жеребец уже понял, с кем он имеет дело, он снизил скорость, и перешел на собачий галоп. Пробежав так несколько сот футов, он перешел на шаг. Джим, с отчаянно колотящимся сердцем, взял поводья в руки. То расстояние, которое он на своей старой кобыле преодолевал за 2 часа, этот конь проскакал за 15 минут и даже не вспотел. Джеймс подумал о том, что ему нужно дать имя. Перебрав в памяти все лошадиные имена, он счел что имя «Граф» будет наиболее подходящим для жеребца. Определившись с именем, он стал смотреть по сторонам, по обе стороны тракта, было голое вересковое поле. Смотреть было не на что, на дороге не было путников. Голые холмы, которые виднелись вдалеке, напомнили о Йорке, в котором он работал, зарабатывая деньги для того, чтобы восстановить отцовскую кузницу. Утка закрякала в болоте, которое он проезжал, оторвав его от мыслей, тракт вился петлей, огибая болотце и небольшой холм, на вершине которого, виднелись разрушенные останки древней стены. Серые, покрытые мхом камни, выступали из холма, как будто сама земля породила их сама. Стена была настолько древней, что даже самые старые старики, не помнили, что было на этом месте раньше. Ходили легенды, что здесь, несколько сот лет назад, был замок мага. Того самого мага, который построил каменный алтарь и воздвиг с помощью нечистых сил каменное кольцо. Легкий туман стелился около камней, придавая им таинственный и немного грозный вид. Джеймс рассматривал старинные камни, и какое-то нехорошее чувство, чувство как будто за ним наблюдают, крепло в его душе. Он оторвал глаза от камней, и толкнул жеребца, тот откликнулся фырканьем, казалось лошадь была рада, что ей велели бежать. Жеребец поскакал по дороге, галоп был нешироким, он щадил всадника, не пытаясь бежать в полную силу. Холм с камнями скрылся за поворотом тракта, Джеймс почувствовал облегчение, чувство, что за ним наблюдают, испарилось. Солнце скрылось за облаками, яркое, почти летнее утро, как то сразу превратилось в унылую осеннюю картину. Ветер засвистел в ушах, потянуло холодом, листья переметало по дороге, ветер поднимал их и бросал ему в лицо. Джеймс натянул капюшон, и поудобнее уселся в седле. Но тут жеребец резко остановился и насторожил уши, Джеймс выглянул из капюшона, но дорога была пуста. Серый туман клочьями стелился над полем, ветер выл в голых ветках деревьев, росших вдоль тракта, Джеймс огляделся, не увидев ничего подозрительного, он недоуменно посмотрел на жеребца. Тот, поводя ушами и подняв голову, нюхал воздух, и не обращал внимания на седока дергающего повод. Джеймс скинул капюшон и начал вертеть головой, поле, деревья, тракт, было уныло пустынно. Нигде ни птицы, ни зверя, ни человека, но поведение лошади указывало – кто то, находится рядом и наблюдает за ними. Но он не чувствовал, того давящего чувства, как у него было недавно у камней. Ветер поднял столб пыли, ее несло по направлению к Джеймсу. Жеребец выгнул спину и резко отскочил в сторону, Джеймс вцепился в седло, боковым зрением в клубах пыли он заметил в облаке пыли очертания фигуры. Фигура была укутана в длинное серое одеяние, размытые контуры промелькнули и сгинули в круговерти летящих листьев и пыли. Джеймс со всей силы, шарахнул пятками по бокам жеребца, конь, как будто ждал этого. Рванувшись так, что Джеймс едва удержался в седле, он помчался по обочине тракта. Скачком, преодолев канавку, он вылетел на дорогу, Джеймс вцепился в седло и в гриву, жеребец казалось, летел над дорогой, грохот копыт тонул в реве ветра, Джеймсу показалось, что в вое ветра, он слышит хриплый потусторонний хохот. Бешеная скачка продолжалась до тех пор, пока Джеймс не заметил первые хлопья пены на шее жеребца. Натянув поводья, он заставил его снизить скорость, и перейти на рысь, а потом и на шаг. Отдышавшись, он осмотрелся, ветер стих, солнышко проглядывало сквозь тучи, на тракте появились первые путники. Указатель на развилке дороги поверг его в изумление « Морвингтон- 12 миль, Йорк – 45 миль», он проехал дневной путь за 3 часа. Хлопнув жеребца по шее, он направил его налево, согласно указанию таблички. Через час, двигаясь небыстрой рысью, он увидел перед собой крыши Морвингтона. Въехав в городок, он придержал лошадь, около уличных мальчишек:
- Мне нужен маг, вы не знаете где его найти?
Старший из мальчиков, белобрысый мальчишка с прищуренными хитрыми глазами посмотрел снизу вверх:
- Дадите мне пенни? А я покажу вам, где он живет!
Улыбнувшись его находчивости, Джеймс вытащил медную монетку и показал мальчишке, он протянул руку, но Джим покачал головой:
- Проводи меня к магу, и получишь свою денежку.
- Давайте я сяду за вами? Так будет быстрее! – мальчишка выжимал из ситуации все, рассчитывая, еще и прокатится на лошади. Джим подал ему руку, мальчишка вспрыгнул на спину коня и уселся на его круп, жеребец возмутился. Несильно взбрыкнув задом, он стряхнул мальчишку, он съехал с его крупа и пролетая мимо хвоста, получил им по лицу. Под хохот товарищей, красный как вареный рак мальчишка, был посажен Джеймсом впереди себя. Проехав три улицы, мальчик показал на небольшой старый дом:
- Здесь живет маг, только он очень старый, стучите сильно он глухой!
Выхватив монетку из рук Джима, он спрыгнул с лошади и исчез в одном из переулков. Джеймс слез с жеребца, поискав глазами коновязь, или кольцо, и не найдя ничего, он привязал коня к небольшой осинке, росшей около калитки. Зайдя на крыльцо, он постучал, дверь была не заперта. Толкнув ее, он вошел в дом, миновав коридор, он попал в большую комнату. В доме пахло плесенью, травами, и чем-то еще, неуловимо знакомым. Пока он разглядывал сушеную, летучую мышь, висящую под потолком на цепочке, за его спиной раздались шаги. Обернувшись, он увидел старого, седого и высохшего старика, он спустился с лестницы и прошел мимо него в комнату:
- Проходи сынок, садись вот сюда и рассказывай, с чем ты пожаловал – старик произнес все это, проходя мимо Джима. Джеймс, последовал его приглашению, и уселся на лавку, покрытую шкурой. Дед расположился напротив него, на перевернутом ведре. Поражаясь несерьезности деда, Джим решил, что мальчишка обманул его, но вытащил мешочек с камнем и положил его на стол. Дед не взглянул на мешочек, продолжая рассматривать Джима, Джеймс кашлянул и начал рассказ о камне и о всаднике. Старик слушал его внимательно, не перебивая, и не спрашивая ни о чем. Выслушав, он достал трубку и закурил. Джим ждал вопросов, но дед молчал, выкурив табак, он аккуратно выбил пепел и положил трубку на стол. Джим открыл было рот, но тут дед произнес:
- Кристалл вечности, мощное оружие. Смертному, получившему его, дана власть великих магов. Черный всадник, это был не сон Джим. Убери камень, нет нужды доставать его.
- Кто такой Черный Всадник? Что он хотел от меня?
- Он появляется один раз в 1000 лет, когда его мир и наш мир, соприкасаются. Так гласит легенда, легенда также гласит, что Король – призрак, подчиняется магу, владельцу камня.
Джеймс, вспомнив корону на голове всадника, похолодел. О короне он деду не рассказывал, и не называл своего имени.
- Что значит его мир и наш? – Джеймс воззрился на старика, но тот отвернулся, перебирая какие-то листки на столе.
- Всадник живет в другом мире Джим, в том в котором живут драконы.
Камень обладает способностью, открывать двери между мирами и временем, он дает бессмертие своему владельцу, но только в том случае, если маг достоин его. Камень невозможно потерять, продать и подарить. Он возвращается к своему хозяину. Камень невозможно уничтожить, потому что он находится не только в нашем, мире. Он обладает способностью, быть в нескольких мирах, по тому, что в нем, заключен дух одного из древних, великих драконов. Именно по этому, ты сумел поймать камень, когда рыцарь бросил его в небо!
Джеймс выпучил глаза на старика, но тот спокойно сидел и моргал подслеповатыми голубыми глазами, изумления Джеймса, он, будто не замечал.
понедельник, 30 января 2017
Молитвы и заклинания работают только у тех, кто живет лицензионную версию жизни.
Автор Андрей С.- Тупая скотина! – он ругнулся на лошадь, и подобрав веревку направился по ее следам. Дойдя до первого круга камней, он огляделся. Следы лошади проходили внутрь круга. Туман стал еще гуще, небо постепенно светлело.
Он свистнул, ответа не последовало, лошадь не отзывалась. Легенды его деревни, которые он слушал в детстве, гласили - что в камнях, в третьем, центральном круге, когда-то, очень давно, злой черный маг приносил жертвы своим темным богам. Души убитых, бродили по ночам между камней, а в новолуние, забытые людьми темные боги, появлялись и сами, заманивая неосторожных путников, и забирая их души себе. Пройдя первый круг, он остановился. Следы лошади исчезали на границе второго и третьего кругов, Он осмотрел землю, вот отпечаток ее правой задней ноги, она переступила камень, и …………..
Страх ледяной волной прополз по спине, отпечатков копыт во втором круге, уже не было. Он остановился, и растерянно осмотрел землю еще раз, следы исчезали на границе между неровно выложенными камнями. Джеймс был смелым парнем, но это открытие его потрясло. Постояв, он не решился зайти в границы второго круга. Вернувшись к месту стоянки, он благоразумно решил дождаться рассвета. Прошло два или три часа, наконец, первые лучи солнца, озарили серые вершины камней. Взяв арбалет, он проследовал по тому же самому маршруту. Солнце медленно поднималось, но туман становился все гуще, скрывая камни на расстоянии вытянутой руки. Он прошел во второй круг, и двинулся вперед, следов не было. Дойдя до первого круга, он с трудом протиснулся, между двумя огромными серыми, источающими холод камнями, и оказался в центральном круге. Туман не мог скрыть огромной, черной, базальтовой плиты, лежащей на двух валунах.
- Это, наверное, и есть, тот самый алтарь – Джеймс проклинал лошадь и туман, силясь разглядеть в тумане хоть что-то. Обойдя алтарь, он остановился перед плитой, гладкая черная поверхность, была отполирована веками и природой. Казалось, плита живет своей, неведомой жизнью поглощая свет и играя отблесками на солнце. Любопытство пересилило, Джеймс нагнулся над поверхностью, всматриваясь в свое отражение. В плите отражалась его взъерошенная голова, и часть серого с голубым неба. Но чем дольше он всматривался в нее, тем темнее становилось отражение. Небо, ранее отражавшееся в плите, исчезло, гладкая матовая поверхность камня стала совершенно темной. Джеймс, как завороженный наблюдал за тем, как его отражение изменяет свой вид. Сначала оно было таким, каким он видел себя везде, потом оно стремительно начало меняться. Как будто годы летели как минуты, он с ужасом наблюдал как из молодого парня, он превращается в длинноволосого, седого старика. Оцепенение спало, с криком страха он отшатнулся от плиты, и принялся ощупывать лицо.
- Черт, привидится же такое! – Джеймс вновь заглянул в плиту, на него смотрело молодое испуганное лицо, его лицо.
- Проклятье! – он нервно хихикнул, и отвернулся от камня, осматривая внутреннюю часть круга. Ничего примечательного он не обнаружил, и снова, повинуясь любопытству, он склонился над плитой. Солнце зашло за тучу, стало намного темнее, Джеймс смотрел на поверхность камня, который становился все чернее и чернее. Его отражения в камне не было, он видел огромную, изрытую трещинами долину. Из земли вырывался пар, земля была черной, как будто опаленной страшным пламенем. Панорама изменилась, он видел эту же самую долину, но как будто с высоты птичьего полета. Внизу копошились фигурки, там шла война. Рыцари на лошадях, в доспехах, скакали по черной земле, перепрыгивая через трещины. Отчетливое ржание, и лязг железа, крики и стоны, он видел как отряд рыцарей, провалился во внезапно разверзшуюся землю. Картинка переместилась, из-за отрога горы выехал всадник, черный жеребец под ним напоминал исчадие ада. Горящие огнем глаза, и копыта высекающие искры из камней на которые он наступал, напомнили Джеймсу сказание о Короле призраке. Всадник, укутанный с ног до головы в чёрные одежды, не подавал никаких признаков жизни. Рыцари, перестроились и направились к нему, но он неподвижно сидел на жеребце, который казалось, превратился в камень. Лошадь не шевелилась, ожидая сигнала от всадника. Наконец, когда отряд рыцарей, был уже совсем близко, черный всадник выхватил меч. Лезвие светилось черным светом, он стекал по мечу и поглощался перчаткой всадника. Жеребец взвился на дыбы и выдохнув из ноздрей искры устремился к отряду, рыцари не сумели противопоставить ничего черному призраку. Лезвие его меча, излучая черный свет, забирало души людей одну за другой. Джеймс видел, как тонкие голубоватые молнии, покидали тела рыцарей и вливались в лезвие меча Черного Короля. Предводитель рыцарей, седовласый пожилой человек, и Король Призрак остались вдвоем. Лошади кружились на месте, не смея подойти ближе, предводитель рыцарей поднял глаза к небу:
- Я отдаю Богам, то, чего ты жаждешь!! – его рука описала круг и разжалась. Предмет, сверкнул в воздухе, одновременно с воплем Короля призрака. Джеймс, повинуясь инстинкту, и живости стоящей перед глазами картины протянул руку, и поймал то, что бросил предводитель рыцарей. Последнее, что он увидел в плите, это горящие синим огнем, глаза Короля смотрящие на него. Видение растаяло, Джеймс, стоял тяжело дыша. Туман рассеялся, солнце стояло в зените над камнями. В плите, несмотря на яркое солнце и синее небо, не отражалось ровным счетом ничего. Гладкий матовый, отполированный камень был черен и пуст. Пот стекал со лба, болела рука, у него было ощущение, как будто он целый день таскал камни в Йоркской каменоломне. Боль в ладони, стала сильнее, разжав пальцы, он увидел, что сжимает острый, темно красный камень.
- О, черт!!!!!!! – Джеймс отшвырнул камень, прокатившись, он остановился на середине плиты. Багрово-красный камень, сверкал, как капля запекшейся крови, на черной гладкой поверхности древнего алтаря. Джеймс, готов был убежать, но практичная жилка, унаследованная им от отца, заставила его остановиться. Камень был драгоценным, и стоил кучу серебряных монет. Подумав, он вернулся к плите, и взял камень. Запихнув его в сумочку, висящую на поясе, он выбрался из камней. Дойдя до места стоянки, он напился воды, и доел сушеное мясо. Сложив все, он оставил седло под камнями, и направился в сторону своей деревни, до которой ему оставалось 3 часа езды на лошади. Пешком, он рассчитывал добраться до дома к сумеркам. К вечеру, порядком уставший Джеймс, увидел свою родную деревню, в которой он родился и прожил до 19 лет. Спустившись с холма, он собрал остаток сил, и быстрым шагом направился по знакомому лугу. Пройдя по улице, он остановился перед, до боли знакомой калиткой, в окошке был виден свет свечи. Открыв калитку, он вошел во двор, пройдя в сени, он наткнулся на большой сундук, наделав немало шума, он, наконец, открыл дверь. Ворчливый голос раздался из-за печки:
- Кого там носит по сеням? Мария, бессовестная девчонка, ты до сих пор не ушла к корове?
Джеймс остановился у притолоки:
- Это я, мама.
- Кто там? – немолодая женщина вышла из-за печки, вытирая руки о фартук.
- Джеймс!? Боже, сынок!!! Ты вернулся! – забыв обо всем, мать прижала к себе сына. Она ощупывала его, как будто не веря, что это он.
- Это я мама, я вернулся! А где же отец? Сестры? – он огляделся, но комната была пуста.
Мать вытерла глаза уголком фартука, и села на табуретку.
- Отец умер, Джимми. Умер 2 месяца назад, он заболел лихорадкой. Мария и Линда дома, девочки в хлеву, корова пришла с пастбища, свиней кормить нужно. Так и живем, втроем, теперь вот ты, вернулся. Мужчина в семье теперь ты.
- Мама – он не договорил, девушка вошла в комнату и застыла на пороге. Минуту она рассматривала его, а потом, бросилась ему на шею:
- Братик!!?? Наконец-то ты приехал!
- Линда? – он не узнавал ее, из гадкого нескладного утенка, она превратилась в красавицу.
- Это я!!! - Сестренка прижалась к нему, и он ощутил гордость, у него такая красивая сестра!
Мария мало изменилась за время его отсутствия, она осталась все такой же, милой и скромной, какой он ее помнил. После всех треволнений встречи, они поужинали, и он рассказал о потере лошади, и своем видении в алтаре, благоразумно не упоминая о камне. Мать глубоко задумалась, и произнесла:
- Девочки, идите спать. Мне с Джимми нужно серьезно поговорить.
Девушки возмутились, но мать была непреклонна. Пожелав им спокойной ночи, они ушли в свою половину дома. Мать села напротив сына и строго посмотрела ему в глаза:
- Джеймс, ты все мне рассказал?
- Да – он решил не упоминать о камне.
Мать глубоко вздохнула, он знал, что она так делает, когда чем-то очень встревожена. Ее пальцы теребили край скатерти на столе, она молчала.
- Мама, что случилось?
- Джим, я расскажу тебе очень давнюю историю. Обещай мне, что ты не будешь меня перебивать, и спрашивать.
- Мама?
- Ты выслушаешь меня? – она ждала ответа, ему ничего не оставалось, как согласится с нею.
- Это было очень, очень давно, я была еще маленькой девочкой. Мой отец, как ты знаешь, твой дед, содержал таверну. Однажды ночью, была страшная гроза, мне было страшно сидеть в своей комнате. Я сидела у камина в большом зале, и глазела на приезжих. Они рассказывали всякие истории, мне было очень интересно их слушать. В то время в нашей таверне, собирались почти все мужчины нашей деревни, после работы они приходили выпить по кружечке эля, и послушать всякие новости. Я слушала какого то старика, он рассказывал о каких то шарлатанах, о том как они обманывают людей. В это время на двор заехал еще один гость, отец был занят, и попросил меня и брата, принять лошадь у гостя. Брат взял у него коня, бедное животное едва стояло на ногах от усталости. Он отвел его в конюшню, а я понесла туда ведерко овса. Лошадь была вся мокрая, я занесла и высыпала овес, и вернулась к камину. Новый гость, сидел около камина, я села недалеко от него. Отец предложил ему эля, и ужин, он отказался, продолжая сидеть около огня. Я хотела послушать, что будет рассказывать новый гость, но он не вступал в общую беседу. Старик продолжал тему, начатую им, теперь он перешел к магам. Он рассказывал о шарлатанах, которые называют себя магами, вымогая деньги у простого люда. Новый гость, прислушивался, а после произнес :
- Вам не дана магия, ибо не дано человеку владеть даром богов.
Я наблюдала за ним, а он встал и пошел к двери. Любопытство всегда было моим пороком, я отправилась вслед за ним. Он вышел во двор, и прошел к конюшне, лошадь приветствовала хозяина ржанием, я спряталась за тюк с соломой. Он подошел к коню, и провел руками по его бокам. Я не поверила своим глазам! Лошадь, полчаса назад изнемогавшая от усталости, стала похожа на застоявшегося боевого коня. Он снял с нее недоуздок, и вскочил на ее спину, капюшон откинулся, открывая его лицо. Я с трудом удержалась от вопля! Его глаза светились, а глазницы были пусты как у черепа. Лошадь взвилась на дыбы и пронеслась на улицу, больше я его не видела. То, что рассказал ты, очень напоминает мне, о том госте. Если это он и есть, то оно может посещать и наш, мир.
- Мама, я не думаю, что ты видела его!- Джеймс вскочил и прошел по кухне. Мать наблюдала за ним. Он сел и посмотрел на нее:
- Ты ведь не думаешь, что это был он?
- Я не знаю Джимми, не знаю.
Мать прошептала молитву и перекрестилась;
- Не к ночи поминаем мы нечистую силу, Джим. Иди ка спать, устал ты, сынок.
Мать проводила его в его комнатушку, подождав пока он ляжет, она потушила огарок свечи и вышла. Джим поворочался, но молодой организм, требовал отдыха, несмотря на все пережитое он уснул. Ночь прошла, а утром он включился в жизнь своей семьи. Нужно было сделать много работы по дому. Поправляя ветхий заборчик, он наблюдал за улицей, вот из соседнего дома, вышла на улицу их соседка, девчонка, которую он в детстве таскал за жиденькие косички. Платок, повязанный на голову, не скрывал ее шикарные, длинные светлые волосы, она повернулась к нему:
- О, Джеймс, я рада, что ты вернулся. Твоим сложно одним.